Клады великой Сибири. Петр Орловец
внизу, словно пятна, зачернели поселки, воздух, по мере опускания делался теплее, восточный ветер сменился горячим южным.
Лишь только корабль возвратился на свою нормальную высоту, Суравин сменил Бромберга.
К вечеру впереди блеснула длинная волнистая полоса.
– Река Тарим, самая большая река Восточного Туркестана, – заметил Верлов. – Она впадает в озеро Кара-Буран. Мы остановимся на ночь около устья притока Яркенд-Дарьи. Эти места мне знакомы. Я уже был здесь, когда пробирался из Тибета.
Действительно, когда начало темнеть, Бромберг выбрал место на берегу Тарима, свободное от кочевников и их стад, и спустился на землю.
– Идемте ловить рыбу! – предложил Суравин. – Я захватил с собою снасти и удочки.
Предложение было принято, и вся компания, весело болтая, направилась к реке.
Снасти оказались сибирскими.
Посредством каменных якорей по дну реки был проложен тросовый канат, от которого на три четверти один от другого шли отводы длиною в аршин, в конце которых были прикреплены острые крючки длиною по вершку; чтобы отводы и крючки не тонули, а стояли в воде стоймя, к крючкам были прикреплены поплавки.
Крупная рыба хорошо попадает на эти крючки.
Переплывая через снасть, она видит блестящие, колеблющиеся крючки и начинает заигрывать с ними.
Но едва коснется она крючка, как острый конец впивается ей в тело.
Рыба начинает биться, попадает на соседний крючок и окончательно запутывается.
Вот такие-то снасти расставили путники.
– Мы осмотрим их с рассветом, а пока давайте удить! – предложил Суравин.
Выбрав место на берегу около корней, все общество принялось удить.
Вероятно, кочевники не особенно распугали рыбу, так как караси, форель и крупная плотва то и дело попадались на удочку.
Не прошло часа, как рыба для ухи была наловлена, и молодая девушка весело принялась хозяйничать.
Ночь провели в палатках, а с рассветом поехали осматривать снасти.
Улов превзошел все ожидания.
Два больших и пять мелких осетров были сняты с крючков.
– Чудесно! – воскликнул Верлов. – Мы заморозим их в рефрижераторе, и нам хватит рыбы на несколько дней. Кроме того, мы будем иметь хороший запас икры.
В пять часов утра воздушный корабль поднялся на воздух и понесся снова на восток, придерживаясь градусов на десять к югу.
Бромберг дал полный ход.
Спустя четыре часа корабль пронесся над рекой Черчен и поплыл в воздухе над Небесной империей.
Далеко на севере синели горы Нань-Шаня, а на юге, немного подальше, едва виднелись горы Куэнь-Луньской цепи.
Теплый юго-восточный ветер слегка окреп в этой громадной долине, и корабль медленно шел вперед, работая полным ходом.
– Надо подняться! – решил Бромберг.
Действительно, поднявшись на высоту трех тысяч восьмисот футов, корабль попал в попутное воздушное течение и понесся с быстротою птицы.
Чи-Най-Чанг казался теперь страшно возбужденным.
Он