Пригород. Город. Евгений Пышкин

      Милославский зябко пожал плечами и, сосредоточенно, будто что-то обдумывая, вымолвил:

      – Я не говорю о ценности сего произведения. Но персонажи повести вызвали у меня чувство омерзения.

      – Но это не повод отказываться от обеда. Может, вы ошибаетесь?

      – Молодой человек, я очень долго живу на земле, чтобы…

      Он, посмотрев на собеседника, замолк, пронзая взглядом. В сферообразных стеклах блеснуло, искажаясь, синее небо. Очки не шли Милославскому. Они, подобно инородному предмету, разрезая лицо на две неравные части, разрушали образ странного человека. Что-то флибустьерское, из варварских времен было в его внешности. А очки, кажется, добавил какой-то шутник.

      – И вовсе я не прячусь от «милых стариков», как вы подумали.

      – Но откуда…

      – Я наблюдаю. Если вы пойдете в правую сторону от пансиона, где береговая линия изгибается, то чрез пару шагов за насыпью увидите низкий курган и два тюльпана на его вершине.

      Дмитрий стоял в недоумении. Спорить с Милославским он не собирался. Собеседник то ли не хотел говорить, то ли забавлялся, нарочно игнорируя слова и уходя от темы. «Какие тюльпаны? Курган? Причем здесь это?» – мысленно возмутился он, рассматривая человека на шезлонге, который обратил взор к морю, выказывая нежелание продолжать беседу.

      Курган…

      Два цветка…

      Он, представив себе эту необычную картину, направился неспешной походкой вдоль береговой линии.

      «Все ж, почему Милославский такой не светский человек? Видно, что не хочет общаться», – удивился Дмитрий.

      И вот, наконец, он стоял перед курганом. Действительно, два красных, еще не увядших, тюльпана лежали, прижатые камнями. Гладкие лепестки чуть колыхались на ветру.

      Он возвратился. Милославский лежал в шезлонге и, безучастно наблюдая за волнами, кажется, спал с открытыми глазами, убаюканный плеском.

      – Вы кому-нибудь говорили о кургане? – спросил Дмитрий.

      – Нет, – не оборачиваясь, ответил тот.

      – Почему?

      – Люди щедры на слова. В этом секрет их бессилия.

      Странная фраза. К чему она сказана?

      – Наша жизнь, как и все в мире, увянет, но тюльпаны остаются свежими, – произнес собеседник, поднявшись с шезлонга.

      – Их меняют. Но кто?

      – Уже который сезон, наблюдая за тем местом, мне не посчастливилось видеть человека, придумавшего эту игру. Возможно, тайна случается ночью. А в данный момент я покину вас. Голова болит.

      Господин Милославский, скатав плед, сложил шезлонг и, отвесив поклон, удалился.

      Дмитрий, посмотрев в спину уходящему человеку, почему-то ощутил внутреннюю пустоту, словно его обокрали, оставили наедине с тайной, но заветный ее фрагмент безвозвратно был потерян.