Екатерина II, Германия и немцы. Клаус Шарф

Екатерина II, Германия и немцы - Клаус Шарф


Скачать книгу
разделила славу века сего»[88]. Находчивые панегиристы ухитрялись даже прославлять одновременно обоих правителей в самых высокопарных выражениях, словно обнаруживая историческое величие императрицы в конкуренции среди дам. «С полным правом, – писал берлинский журнал, – сейчас, на исходе века, [ее можно] удостоить звания Великой, в своем роде даже Величайшей»[89]. Вполне естественно, что в 1796 году, незадолго до смерти императрицы, статья о ней появилась в Лексиконе живущих ныне немецких писателей Иоганна Георга Мойзеля[90]. О ее немецком происхождении упоминалось и в Лексиконе ученых Христиана Готлиба Йохера, где при всей неизбежной краткости приводилось достаточное обоснование тому, «чтобы найти этой женщине всеохватного ума подобающее ей почетное место в храме литературной славы»[91]. В 1827 году ее приняли в еще один храм – «немецкий храм славы», поскольку она, «подобно великому Фридриху, благодаря своей государственной деятельности наивыгоднейшим образом [отличилась] перед всеми великими людьми тогдашней Европы»[92].

      Эта патриотическая гордость, вполне сочетавшаяся с открытым, просвещенческим образом мышления, пережила резкое угасание после Польского восстания 1830 года, омрачившего представления немцев о России, причем некоторые рассуждения в эпоху национализма приобрели даже весьма грубый характер. Во времена Николая I, а особенно с началом Крымской войны, возобладала и распространилась берущая свое начало в традиции Просвещения, однако популярная и среди рьяных антипросветителей точка зрения, согласно которой в России за европейским фасадом продолжал жить азиатский деспотизм, более всего соответствующий характеру ее народа[93]. Некоторые немецкие авторы – например, Фридрих фон Раумер[94], Эрнст Геррманн[95], Самюэль Зугенхейм[96], Иоганнес Янссен[97], а также влиятельный публицист и историк прибалтийский немец Теодор Шиманн[98] – испытывали даже некоторую неловкость в связи с немецким происхождением Екатерины. После того как в 1859 году Александр Иванович Герцен опубликовал фрагменты из мемуаров Екатерины[99], откровенно изображавшие картину притворства и лицемерия, столь свойственную двору Елизаветы Петровны, императрица сама превратилась в типичное воплощение русской лживости и бессовестной жажды власти, а просвещенность ее абсолютизма была объявлена напускной. А.Г. Брикнер, считавший себя посредником между российской и немецкой историографиями, в 1883 году с явным сожалением констатировал разницу эпох: «В те времена [в конце XVIII века] космополитизма было больше, чем ныне». Однако своим простодушным историзмом он разоблачал не идеологическую составляющую исторической науки той эпохи, будь то в России или Германии, а безобидный анекдот об императрице и ее английском лейб-медике Джоне Роджерсоне:


Скачать книгу

<p>88</p>

Ibid. S. 3.

<p>89</p>

Denkwürdigkeiten aus dem ablaufenden Jahrhundert bei historisch-statistischer Darstellung der Russischen Monarchie und der merkwürdigen Revolution in Frankreich und Polen zu politisch- und kriegerischen Reflexionen. Berlin, 1800. S. 545; цит. по: Bilbassoff B. von. Katharina II. im Urtheile der Weltliteratur. Bd. 2. S. 83–86, здесь S. 84.

<p>90</p>

[Meusel J.G.] Das gelehrte Teutschland oder Lexikon der jetzt lebenden teutschen Schriftsteller, angefangen von Georg Christoph Hamberger, fortgesetzt von Johann Georg Meusel. Bd. 1. 5. Aufl. Lemgo, 1796. S. 563–564; дополнения см. в: Verzeichnis der in der fünften Ausgabe des gelehrten Teutschlandes vorkommenden verstorbenen Schriftsteller // Ibid. Bd. 12. Lemgo, 1806. S. 318–319.

<p>91</p>

[Jöcher C.G.] Fortsetzungen und Ergänzungen zu Christian Gottlieb Jöchers Allgemeinem Gelehrten-Lexiko, angefangen von Johann Christoph Adelung und fortgesetzt von Heinrich Wilhelm Rotermund. Bd. 3. Delmenhorst, 1810 (reprint: Hildesheim, 1961). Sр. 122–123.

<p>92</p>

Katharina II., Kaiserin von Rußland. Gotha, 1827. S. 13; здесь цит. по: Bilbassoff B. von. Katharina II. im Urtheile der Weltliteratur. Bd. 2. S. 227–228.

<p>93</p>

См. об этом: Groh D. Rußland und das Selbstverständnis Europas. Ein Beitrag zur europäischen Geistesgeschichte. Neuwied, 1961, особенно см. S. 157–205.

<p>94</p>

Raumer F. von. Polens Untergang. Leipzig, 1832. См.: Serejski M.H. Europa a rozbiory Polski. S. 221–223; Bornträger E.W. Katharina II. S. 151–154.

<p>95</p>

Strahl P., Herrmann E. Geschichte des Russischen Staates. Bde. 1–7. Hamburg, 1832–1866. Bd. 5. 1853. Bd. 6. 1860. См. об этом: Serejski M.H. Europa a rozbiory Polski. S. 273–274.

<p>96</p>

Sugenheim S. Rußlands Einfluß auf und Beziehungen zu Deutschland, vom Beginne der Alleinregierung Peters I. bis zum Tode Nikolaus I. (1689–1855). Bde. 1–2. Frankfurt a.M., 1856. См. также: Bornträger E.W. Katharina II. S. 156.

<p>97</p>

Janssen J. Rußland und Polen vor hundert Jahren. Frankfurt a.M., 1865; Idem. Zur Genesis der ersten Teilung Polens. Freiburg, 1865; cм. об этом: Serejski М.Н. Europa a rozbiory Polski. S. 325–328; Bornträger E.W. Katharina II. S. 161–165.

<p>98</p>

Schiemann Th. Geschichte Rußlands unter Kaiser Nikolaus I. Bde. 1–4. Berlin, 1904–1919. Bd. 1: Kaiser Alexander I. und die Ergebnisse seiner Lebensarbeit. S. 4–20; см. также: Idem. Katharina II. und Potemkin // Idem. Russische Köpfe. Berlin, 1916. S. 87–123 (reprint: Berlin, 1919); Idem. Katharina II. Eine Charakteristik // Wissenschaftliche Vorträge, gehalten auf Veranlassung Sr. Exz. des Herrn General-Gouverneurs Hans Hartwig von Beseler in den Kriegsjahren 1916/17. Berlin, 1918. S. 115–136.

<p>99</p>

[Екатерина II.] Mémoires de l’impératrice Catherine II, écrites par elle-même [Ed. A. Herzen]. Londres, 1859; рус. пер.: [Она же.] Записки императрицы Екатерины II: Перевод с французского / Изд. Искандера. Лондон, 1859 (репринт со вступит. ст. Е.В. Анисимова: М.: Наука, 1990; М.: Книга, 1990).