Во власти любви. Эмилия Вон
и свитер с длинными рукавами, я вышла из палаты. Отец разговаривал с кем-то из своих людей. Увидев меня, мужчина в знак приветствия кивнул, после чего, не сказав ни слова, папа повел меня по коридору в нужном направлении.
Всю дорогу до палаты, где лежал Алессио, я пыталась придумать, что скажу ему. Кто-то посчитал бы это глупостью, ведь он в коме и навряд ли меня услышит, но я знала, что постараться стоило.
– У тебя достаточно времени, но не затягивай, – сказал папа, когда мы дошли до нужной палаты.
На меня натянули специальную одежду. Папа поцеловал меня в лоб и ушел. Мужчина из охраны молча встал у стены, глядя в одну точку.
Я, собираясь с мыслями, повернулась к закрытой двери, отделяющей меня от Алессио. Отсюда я слышала лишь тихие звуки, что издавали аппараты внутри. Мне стало страшно. Я не понимала, правильно ли поступаю. Может, мне не стоило входить, или он не захотел бы меня видеть…
Что будет дальше, можно было только догадываться, но папа точно не оставит это дело просто так. Я дала себе обещание поговорить с ним и попросить быть более снисходительным к Алессио, потому что понимала – избежать наказания тот не сможет.
Но разве то, что я сделала, уже не стало для него наказанием?
Я глубоко вдохнула и осторожно открыла дверь. Палата напоминала мою, но здесь стояло гораздо больше аппаратов. Алессио лежал на кровати, множество каких-то трубок, торчавших из его тела, сообщали аппаратам о состоянии тех или иных органов и поддерживали в нем жизнь. Кислородная маска на лице помогала дышать.
Я медленно подошла к кровати. Ноги дрожали, отчего каждый шаг делался короче предыдущего.
От увиденного хотелось рыдать. Я смотрела на него, закрыв рот рукой и стараясь подавить напрашивающиеся слезы.
– Господи…
Я столько раз наблюдала за Алессио, пока он спал. Столько раз исследовала каждую впадину на его лице, знала все неровности и морщинки. Даже с закрытыми глазами я могла бы нарисовать его портрет.
Но тот Алессио, что лежал здесь, не был похож на себя. Его бледная, безжизненная кожа напоминала о тех минутах, когда я нашла его без сознания в горном домике. Прекрасные сапфировые глаза закрыты. Он казался похудевшим на несколько фунтов[2].
Алессио был другим. Потому что я стреляла в него…
Кислородная маска закрывала часть лица. Нижнюю половину тела прикрывала голубая простыня. Живот перебинтован, грудь покрыта электродами, что передавали жизненные показатели на монитор. Пульс, хоть и слабый, рисовал неровную линию кардиограммы. И это было самое главное.
«Ему повезло, что стрелявший промахнулся. Если бы пуля попала на несколько дюймов выше, в лучшем случае она задела бы легкие, в худшем – сердце. Тогда мы не смогли бы его спасти».
Сейчас я как никогда благодарила Бога, что была худшей ученицей в стрельбе. Если бы я не промахнулась…
Я осторожно села на стул рядом с кроватью, боясь задеть хоть один провод, что удерживал его в этом мире. Я смотрела на Алессио, на его перебинтованный живот, на то место, куда стреляла, и ждала, что негативные
1 фунт приблизительно равен 0,454 кг.