Молот и крест. Крест и король. Король и император. Гарри Гаррисон
сломана, – подумал Шеф, отметив угол, под которым висела рука. – Вот почему он не поднял меча на воинов Эдмунда».
– Я скажу, – молвил Ивар. – Это не враг, а вероломный предатель. Он человек не Ятмунда, а мой. Я взял его в отряд, дал пищу и кров. Когда пришли англичане, он за меня не бился. Он вообще не сражался. Улучил момент, проник в мой шатер и похитил девку. Ее так и не вернули. Она потеряна для меня, хотя я владел ею по праву, данному мне ярлом Сигвардом перед всеми мужами. Я назначаю за девушку выкуп, а он не может заплатить. Даже если бы заплатил, я все равно убил бы его за нанесенное мне оскорбление. Но дело хуже: его обвиняет в измене все войско. Кто поддержит меня?
– Я поддерживаю, – объявил плотный седеющий человек, стоявший рядом с Иваром. Должно быть, Убби – или Хальвдан? Во всяком случае, один из Рагнарссонов, но не вожак, не Сигурд, который безучастно наблюдал из середины толпы. – Я согласен с тобой. У него была возможность доказать, что он наш, но не тут-то было. Он проник в наш лагерь как лазутчик, вор и похититель женщин.
– Какого наказания ты требуешь? – вновь прогремел глашатай.
– Смерти мало! – крикнул Ивар. – Мне нужны его глаза в зачет оскорбления! Яйца – в зачет женщины! Руки – в зачет измены нашему делу! А после этого пусть живет!
По спине прошел лютый холод; Шеф содрогнулся. Вот-вот раздастся рев, забренчит оружие, и не успеет его сердце ударить десять раз, как он окажется у колоды, под занесенным ножом.
Из строя медленно вышел тучный бородач, одетый в кожу. Его ручища была обмотана белой тряпкой, сквозь которую проступила темная кровь.
– Я Бранд. Меня знают многие.
Грянул подтверждающий рев.
– Я скажу две вещи. Во-первых, где ты взял эту девушку, Ивар? Или как она очутилась у Сигварда? Если Сигвард похитил ее, а этот малый вернул, что в этом плохого? Ты должен был убить его, когда он пытался завладеть ею. Но раз ты этого не сделал, теперь слишком поздно взывать о мести. И второе, Ивар. Когда на тебя надвинулись воины Ятмунда, я пошел к тебе на помощь – я, Бранд, славный среди воинов Холугаланда. Я двадцать лет сражался в первых рядах. Кто посмеет сказать, что я отступил, когда дрались копьеносцы? Вот она, рана, которую я получил, когда тебя ранили самого. Ответь, солгу ли я, если скажу, что английский король, который со своими людьми пустился в бегство, как только бой подошел к концу, наткнулся на тебя? Ты был ранен и не владел мечом. Твои люди были мертвы, а у меня работала только левая рука, и рядом не было никого. Кто, как не этот юноша, заслонил тебя? У него был меч, и он сдерживал врагов, пока мы с Арнкетилем и его отрядом не захватили короля. Скажи, Арнкентиль, неужели я лгу?
С другого края площадки донеслось:
– Так и было, Бранд. Я видел Ивара, видел англичан, видел мальчишку. Думал, что в суматохе его убили, и сожалел. Он держался отважно.
– Итак, Ивар, расплата за женщину отпадает. Обвинение в измене не может быть правдой. Ты обязан ему жизнью. Не знаю, что у него с Ятмундом, но скажу: если он ловок в похищении девок,