Сезоны Персефоны. Анна Закревская
Персефоны. Словно вынырнув из бездны, Артемис рывком вдохнул и вспомнил, что они пришли в царство шоппинга приводить его в «подобающий вид».
– На эту вашу встречу участником попросись, – ответил Артемис невпопад, зато о важном. – И меня гостем впиши заодно.
***
Вместо лесных тропинок – сплетения улиц. Вместо древесных ветвей – ветки метро. Гигантская паутина, ловчая сеть города, раскинулась над охотником, грозя превратить его в жертву.
– Маски, тоже мне… Я в противогазе готов ходить, – сползал Артемис по стенке после дня в общественном транспорте. – И ладно бы лишь парад парфюма…
Энерговампира в толпе засекла Персефона: видимо, если у брата в чутье убыло, то прибыло у неё. Голодный анисовый след был едва различим в столпотворении часа пик, и, если б не прицельный взгляд на ауру столичного франта – цель ушла бы с радаров.
– Там, – Персефона впилась наточенными ноготками брату в ладонь, шалея от внезапного азарта, что сжался взведённой пружиной где-то на диафрагме.
– Понял, – прикрыв глаза, отозвался Артемис. – Поглядим, кто таков…
Пара кратких вдохов – выделить нужный запах и дать ему приоритет среди прочих. Наблюдать сквозь ресницы, как голодный щеголь в толпе нарочно нарывается на столкновения, чтобы немедленно отщипнуть ворчанием и бранью хоть кусочек, хоть искорку чужой силы, радости, стремления к цели и мечте.
В течение считанных минут энерговампир успел раздать кому-то замечаний по телефону и выразить недовольство качеством кофе, взятого в киоске навынос.
К анису прибавилось ванили и лаванды, но, смешиваясь и переплетаясь, энергии не спешили слиться воедино, а вступали друг с другом в противофазу, всё увеличивая размах колебаний.
– Ни черта не понимаю, – призналась Персефона. – Фастфуд какой-то…
Разгадка обнаружилась в точке впадения Брюсова переулка в широкие воды Тверской улицы. Спешащий франт, чей плащ реял победным флагом, вдруг споткнулся, будто влетев в закрытый шлагбаум. Артемис с Персефоной едва не впечатались ему в спину.
– О, батончик мой, сегодня ты даже почти не опоздал, – женский голос являл собой коктейль из насмешки, посыпанной нежностью.
Запах новой ауры входил в лёгкие без спроса и душил с первого вдоха. Щеголь встал на колено. Персефона собралась обалдеть от доминирования его самки, но не успела.
– Па-ап, а ты чо-нить купил?
Дитя, ради объятий с которым энерговампир и преклонил колени, по-быстрому одарило отца этими самыми объятиями, всосало в себя ванильно-лавандовый микс, початый матерью, и теперь ждало добавки – в материальном виде, разумеется.
«Ну на хрен эту семейку», – Персефона попыталась слиться со стенкой ближайшего особняка и прошмыгнуть мимо, но Артемис сорвал конспирацию внезапным кашлем.
– Чёртов амберэкстрем, – выругался он. – В каждых вторых духах его нынче немеряно…
Три пары глаз уставились на незваных прохожих. Дрогнувшими пальцами