Девочка-лёд. Анна Джолос
вот не понимаю, как можно вычеркнуть из жизни свою мать? Спокойно ли спится после этого? У бабы Маши сердце рвётся на части от неизвестности. Живы ли? Здоровы ли? А им плевать. Как же так?
– Паровозов за тебя спрашивал, – вдруг говорит мне.
– Видела его на остановке, подвезти хотел, но я отказалась.
– Алёна, я тебя прошу, осторожнее с ним, – тревожится она. – Это уже не тот наш Илюша. Слухи про него нехорошие ходют. Что папаша его бандит, ты знаешь, так вот и он по его следу пошёл. Делами занимается грязными с этими своими дружками. Черепанов вернулся из колонии, так тут же в Жулебино магазин центральный ограбили.
Вдоль спины бежит холодок. Слышала я про это.
– Сядет Паровозов, если так дальше пойдёт.
– Говорить придёт завтра, – признаюсь ей, ощущая, как трусливо сердце бьётся о рёбра.
– Не пущу на порог! Ишь, глаз на кого положил! В грязь тебя затащить хочет!
– Ба, надо говорить. В Москву ехать хочет. На машине ведь теперь.
– Я сама с ним так поговорю, кастрюлей по голове!
Улыбаюсь.
– Алёна, Алёна, – причитает, заплетая косу. – Боюсь я за тебя. Как бы не обидел. У него ж на морде написано, что ему, медведю, надобно.
– Нет, ба, он не станет…
– В Москве мальчика у тебя нет? – спрашивает, и голос её дрожит. Опять распереживалась вся.
Встаю, чтобы накапать капли.
– Не нужен мне никто. Школу окончу – уйду от матери. Пойду работать на полный день, возраст позволяет. Ульяну заберу, – говорю решительно.
– А учиться, Алён?
– Посмотрим, – сглатываю ком, застрявший в горле.
Поступить в институт мне очень хотелось бы… но ещё больше я хочу, чтобы моя сестра не видела всего того кошмара, который ежедневно происходит в месте, именуемом домом…
Паровоз явился к обеду. Я к тому времени успела провести уборку всего дома. Бабушка пошла ставить уколы соседке, и так случилось, что мы оказались втроём: я, он и Ульянка, которую закрыла в зале, посадив перед этим за раскраску.
– Обедом-то угостишь, хозяйка? – ухмыляется Илья, усаживаясь за стол.
Киваю. Наливаю тарелку борща. Ставлю второе на разогрев. Опять чувствую взгляд его. Давит и нервирует до невозможного.
Пока ест, разглядываю исподтишка. Знакомые черты лица, но уже не мальчика, а почти мужчины. Чётко очерченный подбородок, дважды сломанный нос с небольшой горбинкой, едва заметный шрам на скуле и цепкий, недобрый прищур. В целом для бандита Илья слишком хорош.
Покончив с обедом, откидывается на спинку стула.
– Чё там в Москве, Алён? Обижает кто? – интересуется сурово.
– Нет, – отвечаю тут же.
– Ну врёшь ведь, – смотрит сверху вниз. – Убью за тебя, поняла?
– Илья… – Хочу убрать пустые тарелки, но он вдруг резко ловит и сжимает моё запястье.
Поднимаю на него глаза. Чуть отпускает хватку.
– Алёна, я не буду вокруг да около ходить. Переберусь в столицу и заберу