Кровь хрустального цветка. Сара А. Паркер
ноги, посреди клумбы черных цветов. В глазах сияют белые искорки, волосы растрепаны.
Он тянется, растопырив пальцы в вечности, и пусть я понятия не имею, что ему нужно, он выглядит счастливым. Как смех, что вот-вот разразится.
Моих губ легонько касается грустная улыбка.
Достаю банку самодельного раствора, откручиваю крышку и погружаю в смесь кухонный нож. Прямо передо мной щель в стене, я смазываю ее раствором и вжимаю туда шепот.
Откинувшись назад, изучаю то, что могу рассмотреть здесь, на самой границе света.
В том и суть этого места: как ни расположись, никогда не увидишь всю историю сразу. Лишь фрагменты, которые нужно собрать воедино в уме.
Если вспомнить те всепоглощающие картины, которые я увековечила на стене, мне это всегда казалось скорее благословением, чем проклятием.
Кивнув сама себе, снова роюсь в сумке и достаю маленькую алмазную кирку. Присматриваюсь к следующей цели, скрытой тенью…
Единственному камню, не сожранному голодной тьмой полностью.
Что бы я на нем ни изобразила, оно будет видно лишь наполовину, и, хотя в этом есть нечто поэтическое, эпохе настает конец. Если мне каким-то чудом не удастся зажечь еще один факел, придется начать противоположную стену или вообще бросить затею, и я не уверена, нравится ли мне хоть один вариант.
Снова встаю на колени, принимаюсь осторожно постукивать по старому раствору, чтобы отделить камень от его ниши. Он слегка подается – еще один удар – и падает в мне в руку, словно сгусток тени.
Из этого черного камня сделан весь замок, некоторые комнаты вырублены прямо в склоне горы. Другие места, как этот коридор, выстроены из его фрагментов размером не больше двух моих кулаков.
Кладу камень в сумку и встаю, вглядываясь во мрак…
Может, пришло время попробовать еще раз.
Поднимаю с пола факел, набираю побольше воздуха в легкие, заношу ногу над мерцающей границей.
Спустя каких-то два удара сердца огонь начинает потрескивать, но я продолжаю… продвигаться.
Глубже.
С каждым гулким шагом мой пляшущий шарик света все сильней сжимается, уступая стремительно падающей температуре, от которой дыхание вырывается белыми облачками пара.
Приноравливаюсь шагать с каждым выдохом, и, несмотря на пронизывающий холод, у меня на загривке выступает пот…
Наверняка следующий факел всего в паре шагов.
Шаг, вдох.
Шаг, вдох.
Шаг, вдох.
Пламя шипит, легкие подводят, я замираю… и следующий выдох истекает молочной дымкой, которая каким- то образом гасит огонь полностью, окуная меня с головой в море тьмы.
Забываю, как двигаться. Как дышать, думать, моргать.
Факел с грохотом падает на пол, а потом скачет, скачет, скачет, будто вниз по лестнице. Натиск эха подталкивает меня отмереть. И я, рывком развернувшись, несусь навстречу обещанию света, и каждый волосок на загривке встает дыбом, будто за моим побегом что-то следит.
Когда я наконец ныряю в свет, у меня подкашиваются