Кровь хрустального цветка. Сара А. Паркер
Кай нырял вглубь, чтобы что-нибудь припрятать. Будучи океанским дрейком, он не способен побороть желание тут же спрятать сокровища, даже если придется оторваться от столь интересного общества.
В океане он как гребенка – непревзойденный собиратель вещиц, которые, вероятно, больше никогда не увидят свет. Воображаю большую подводную пещеру, до краев наполненную царской добычей, а мысль о том, как сам Кай протирает эти свои безделушки длинным, развевающимся хвостом, заставляет меня заулыбаться еще шире.
Голова Кая вновь выныривает на поверхность, и он поднимает руку, тоже улыбаясь.
– И у меня для тебя кое-что есть.
Хмурю брови.
Между его большим и указательным пальцами зажата изящная ракушка, закрученная нежным розово-опаловым вихрем. В «ушко» продето серебряное колечко с замочком не больше ногтя моего мизинца.
– Какая красивая, – шепчу я. – Что это за ракушка?
Сюда вымывает только серые и шероховатые, размером с мою ладонь, и внутри них играет смесь фиолетовых, голубых и розовых оттенков. Их я измельчаю и добавляю в краску, чтобы получить металлический блеск, мерцающий, словно призрачная радуга.
– Детеныш, – отвечает Кай с восторгом, проскальзывая вперед и обдавая меня своим густым соленым ароматом. Прикрепив ракушку к серебряной цепочке у меня на шее, Кай устраивает ее рядом с большим черным драгоценным камнем, который я не снимаю. – Малыши обычно разбиваются о камни, так что находка редкая, Орлейт. Редчайшая.
Верчу подарок в пальцах и наслаждаюсь тем, как он мелодично позвякивает, задевая мой камень. Два сокровища совершенно не похожи, но так идеально друг другу подходят.
– Это морские шептуны. Если в него что-то произнести, океан донесет послание. Поэтому, если я тебе когда-нибудь понадоблюсь…
– Мне так нравится! – выпаливаю я, поймав взгляд Кая.
На его лице расплывается улыбка, словно устремился к солнцу гребень сверкающей волны – вон он есть… а вот уже исчез.
Раздувая ноздри, Кай опускает взгляд на мою правую ногу.
– У тебя кровь, – бормочет он. – Что натворила на этот раз?
Никогда не пойму, почему все мужчины в моей жизни так зациклены на моей рассеченной коже.
– Поранилась во время тренировки. – Пожимаю плечами, продолжая играться с раковиной. – Мелочи. Я должна была показаться Танис, но занялась другим.
Теперь улыбка Кая – сплошные зубы, острые клыки, обнаженные во всей своей дикой красе.
– Тебе повезло, – мурлычет он с озорной ноткой в голосе, – я в некоторой степени одарен по части заживления ран.
Вскидываю бровь.
Кай закатывает мне штанину еще выше, обнажая грубый порез на бедре, который едва не задел родимое пятно в форме сердца.
Что ж.
– Признаю, выглядит хуже, чем я дум…
Кай наклоняется и проводит по ране языком, влажно и нежно.
– Что ты делаешь?
Вся кровь тела будто приливает к щекам.
– Ты меня лижешь. Ты мне порез лижешь.
Он издает насмешливый