Кровь хрустального цветка. Сара А. Паркер
правда, ровно настолько, чтоб выпустить дородного зверюгу-мужика, слишком хорошо мне знакомого.
Джаскен. Хранитель Крепости. Или, по крайней мере, так его называю я.
Он одет в типичный наряд западной стражи – черные штаны, сапоги до колен и потрепанная на плечах темная куртка. Левую сторону груди и одну руку защищает подобная текучим чернилам броня.
Если б я могла заползти ему внутрь, там хватило бы места на троих таких, как я. Причем удалось бы даже поерзать и устроиться поудобнее.
Он смотрит на меня сверху вниз маленькими настороженными глазками, и я сверкаю ему ослепительной улыбкой.
– Орлейт, – рокочет он с удивительной теплотой в голосе.
Если такой услышать, можно подумать, что говорит полнейший тюфяк.
– Джаскен, – склоняю я голову в знак приветствия. – Прекрасный день для прогулки.
Кустистая бровь вскидывается чуть ли не к линии рыжеватых волос.
– Не сомневаюсь. Как-то ты скоро вернулась.
Вот сейчас обидно.
– Твой осуждающий тон мне неприятен. С тех пор как я была здесь в последний раз, прошло целых два дня. – Пожимаю плечами. – Так вот, у меня тут, – билетик, – кое-кто. Я нашла ее в Перепутье.
Клянусь, он приподнял уголок рта. Но сказать наверняка трудно, из-за поросли цвета ржавчины, которая закрывает половину его лица.
– Где?
Закатываю глаза и подталкиваю девочку вперед. Она пялится в пол, сцепив пальчики.
Джаскен опускает медовые глаза, потом ныряет головой за дверь.
– Вестеле!
Съеживаюсь.
Легкие у Джаскена ого-го.
В проеме, ковыляя, показывается вертлявая женщина – лицо осунулось, щеки красные, жесткие волосы собраны в такой тугой пучок, что почти разгладились годы, запечатленные вокруг бледно-голубых глаз.
– Аника! Кваты проклятые, где ты шлялась?!
Голос бьет по ушам, но больше всего жалит взгляд – две ледяные булавки, что вонзаются в меня и малышку.
Она тащит Анику за двери, и, прежде чем скрыться из виду, бедняжка едва успевает глянуть на меня через плечо.
Пытаюсь шмыгнуть следом, но путь и обзор мне преграждает Джаскен – гигант, непроницаемая стена. Судя по тому, как округлились его щеки, где-то под жесткой порослью он усмехается.
Стерла бы ухмылку с грубоватой рожи, если б он не был таким, чтоб его, высоченным.
Хмуро упираюсь кулаками в бедра.
– Ты относишься к работе слишком серьезно.
– Ты это уже не раз говорила. – Он склоняет голову: – Орлейт.
Со вздохом роняю потяжелевшие руки вдоль тела и возвращаю жест.
– Джаскен.
Так начинается мое позорное отступление.
Не первое и сомневаюсь, что последнее.
Глава 5
Орлейт
Замок Нуар кишит секретами, и большинство их не мои. Они принадлежат Рордину или его древним предкам, о которых никто никогда не заговаривает.
Однако этот – мой.
Дверь стара, дерево все поистерлось, и замок заржавел в подтверждение