В огнях трёх революций. Сергей Надькин
Портрет подхватил другой старик, шедший рядом; следующий залп сразил и его. Упал мальчик лет десяти, державший фонарь с лампадой.
– Братцы, в нас же стреляют! – кричалось ужасное в толпе.
Люди бросились в разные стороны, толкая и опрокидывая друг друга, прыгая через трупы на снег, обезумев, рассыпались, не зная куда и зачем бегут.
– Убийцы, убийцы! – неслось по всему городу.
Витя увидел лежащего на снегу в крови дядю Дмитро. Он умирал на руках племянника…
17 января 1905 года Повенец проснулся от зимней спячки. Большая группа ссыльных в память о расстреле мирной демонстрации 9 января в Петербурге демонстрацией шла по центральной улице поселка. Стоял на дворе крепкий мороз. Весь поселок был в снегу: крыши домов, ель, дорога. Лошадь, запряженная в повозку с местным богатеем и с завернутым на голову платком его женой, остановилась прижатой к обочине, поднимая копыта, пропуская демонстрацию. Красавицы-березы вырастали стволами в небо над покрытыми сугробами крышами домов.
Впереди демонстрации ссыльных медленным шагом, как и все остальные, шел, наступая на ледяной участок дороги, Михаил Иванович Калинин. Были надеты на нем серые теплые валенки. Он был в очках, с бородкой, в шапке-пилотке на голове. Сзади следом шли его соратники, стоящие под надзором полиции политические ссыльные: Александр Меркушев, Александр Леонов, Яков Зайцев, Александр Аритов, Иван Лукша, Иосиф Правдин, Афанасий Иванов. Повязав к рукавам одежды черные, с красным просветом, ленты, шли медленно, тяжело передвигая шаг. Над головой держали флаг. За ними по обочинам дороги следовала толпа зевак.
– Что это вы тут делаете, граждане ссыльные, смуту новую завели? – спросил Михаила Калинина преградивший им путь жандарм.
На вопрос полицейского надзирателя Калинин ответил:
– Да не беспокойтесь вы, гражданин надзиратель, у нас траур по погибшим в Порт-Артуре воинам.
– Тогда снимите ленты, господа скорбящие, просил ссыльных полицмейстер.
– Нет, не снимем ленты, – разговаривал с надзирателем Калинин.
– А почему отказываетесь подчиниться? – поднял на лоб глаза надзиратель.
– Не получится снять ленты, потому что у нас траур по погибшим. Снимем ленты – траура не будет, – доложил Калинин надсмотрщику.
– Ну, тогда составим протокол, – нахмурился в лице надзиратель. Ставил демонстрантов в известность.
– Составляйте, ваше право, – говорил и подчинялся Михаил Калинин господину надзирателю. Надзиратель составил протокол, демонстранты разошлись, вечером собрались вместе и снова прошлись по заснеженным улицам Повенца.
Как-то вечером в дом Юшковой, где жил Михаил Иванович Калинин, пришел с проверкой стражник, спрашивал Авдотью Родионовну:
– Скажи Авдотья Родионовна, кто приходит к господину Калинину, какие разговоры он ведет?
– Да неграмотная я, не разбираюсь, что и к чему там у них, – отвечала, не желая выдавать жандармам постояльца, Авдотья Родионовна.
Конец