В огнях трёх революций. Сергей Надькин
петля висельницы не остановит, – вполне реально разговаривал о судьбе Константинова сына Виктора владелец судоходной компании Конецкий.
– Да, как карта ляжет, Иван Иванович. Женишок подрастет, задумается, детишки пойдут! – возразил Сергей Пименов приятелю.
– А у меня чего, внук, говорят, родился, дочь-то за солдата замуж выскочила, без родительского благословенья! Игорем назвали. Радости никакой. В душе пустота: я дедом стал, а внука видал один раз.
– Ну, раз Христос дал на свет внука, дак на все воля божья. Хочу выпить за то, чтоб внук твой, Константин Константинович, не встал на путь бунтарства, – предложил Иван Конецкий.
– Господи помилуй, господи помилуй, спаси и благослови, – звучал у берега озера молебен.
Выпили стоя, покурили, поговорили, поев на радость озерной ушицы, поотмахивались от комаров. Поменяли разговор на коммерческий:
– Как у тебя навигация, Иван Иванович, в семь лет поднялась? – спрашивал Конецкого Филин.
– Ходим и на Неве, и на Шексне, и на Свири, в содержании в Рыбинске плавучие доки и торговля хлебными товарами. Видишь, как растем, у нас навигация открывается 9-го мая, закрывается 4-го ноября, мои суда через Вознесенье в Петербург 15913365 пудов грузов, только за 1901 год.
И теперь только одна забота: надо пароходы новые на германских верфях покупать. Как мы редко собираемся с вами на острова, господа мои, голубчики хорошие. Все заботы и хлопоты. Один раз в лето, а помните зиму – все сидим вечерами и, мечтая за картами в коммерческом клубе, ждем наступления лета, думаем, как мы вместе окажемся на Ивановских островах, – рассуждал заговорившийся Иван Иванович. Ушица была славная, вкусная, под дымок костерка творились серьезные разговоры, радуясь теплому летнему времени. Сергей Пименов, Лизкин отец, смеялся:
– Я сюда, на остров, девок молодых Ивановских завезу, с завязанными глазами в жмурки играть будем.
Вечером, когда Лизин отец уплыл на Ивановские острова на рыбалку, одетый в зеленую гимназистскую шинель Витя Филин стукнул два раза в ставни Лизкиного дома по Владимировской набережной. Ответом очень скоро в дверях показался силуэт Лизы.
– Вы что, с ума сошли? – спрашивал кавалера напуганный голос девушки. Лиза была не одна, находилась в шумной компании пришедших к ней в дом состоявшихся по жизни кавалеров, среди них присутствовали инженеры, дворяне с Александровского завода Александр и Игорь Бессоновы и Владимир Ильич Козик. Компания оказалась шумной, за карточной игрой. Витя Филин сразу решил, что он здесь совершенно лишний.
Книжная лавка Федора Григорьевича Копейникова расположилась в двухэтажном ветхом доме Селиверстова. Дом был с одной кирпичной печной трубой и с входом с красной дверью на улицу Садовая. Дом был огражден забором, и формально книжная лавка принадлежала Петербургскому студенту Осецимскому. В лавке продавали книги Максима Горького, работы Карла Маркса и Фридриха Энгельса, Владимира Ульянова, книги Льва Толстого, других ненавистных царю прогрессивных писателей: