Запретная любовь. Халит Зия Ушаклыгиль
подумала о том, в каком из романов можно найти пример. Она всё ещё думала, когда Аднан Бей запутанными речами о том, что его жизнь не может продолжаться в таких условиях, пытался привлечь старую деву на свою сторону. Наконец, идея женитьбы блеснула молнией перед среди мрака облаков этой речи и мадемуазель Де Куртон остановлась изумлённая, ошеломлённая, с полуоткрытым ртом. Ни в одном из романов она не смогла найти пример для этого случая, поэтому не поверила и, не в силах сдержаться, несмотря на груз официальных отношений с Аднан Беем, сказала: «Вы шутите!»
Осознав, что это страшная правда, старая дева не выдержала и вскочила на ноги со словами: «Но Нихаль! Это её убьёт, Вы понимаете?» Аднан Бей опустил глаза и не ответил, но она поняла, что ужасный крик о такой возможности не мог найти отклика у отца, сходившего с ума от головных болей у Нихаль. Наконец Аднан Бей сказал:
– Нет. Вы заблуждаетесь. Вы не сумели внимательно изучить Нихаль, надо только принять некоторые меры предосторожности. Поэтому я обращаюсь к Вам…
Ей было поручено важное задание. Она попыталась не согласиться, даже сказала, что сбежит из дома, чтобы не выполнять это задание. Потом вдруг подумала, что именно в это время Нихаль будет нуждаться в ней. Требовалось сердце, которое бы смягчило столкновение страшной реальности с хрупким телом, и это могло быть только её сердце.
Мадемуазель Де Куртон шаталась, когда выходила из комнаты Аднан Бея. Она сбежала от Нихаль до ужина, а когда смотрела на неё за столом, постоянно хотела плакать.
Она получила чёткое указание в тот же вечер непременно оповестить Нихаль. Когда Бюлент уснул, они тихо поговорили и это успокоило мадемуазель Де Куртон. Она сказала себе: «Возможно, её отец прав».
Она лишь сказала, что в дом придёт женщина, эта женщина будет сидеть за столом вместе со всеми, у неё будет своя комната и что эта женщина будет очень любить Нихаль. Та выслушала всё с полным хладнокровием, не проявила ни малейшего признака удивления, словно ничего нового не услышала. Её интересовали лишь некоторые детали: Где будет комната? Эта женщина красивее Нихаль? Что скажет отец? В какой комнате будет спать? Будет ли она заниматься Бюлентом? Бешир останется в распоряжении Нихаль, верно? Отец… – Она задала этот вопрос в самом конце – Будет ли отец любить Нихаль как прежде?
Получив ответ на этот вопрос, Нихаль смотрела на Бюлента, который спал, улыбаясь, конечно, поездке в фаэтоне, за ещё не задёрнутой москитной сеткой, и думала, думала, думала. Наконец мадемуазель Де Куртон сказала:
– Отец ждёт твоего разрешения и если ты позволишь, она придёт. Дитя моё, ты скажешь отцу завтра утром, не так ли?
Нихаль лишь слегка кивнув головой, сказав беззвучное «Да!», затем, оставшись одна, наклонилась над кроватью Бюлента и поцеловала лицо, счастливо улыбавшееся во сне, словно хотела надёжно закрепить эту счастливую улыбку, а потом в первый раз закрыла дверь между их и отцовской комнатой, словно поняла необходимость возведения стены.
***
– Бехлюль