Запретная любовь. Халит Зия Ушаклыгиль
и сделал себе кинжал на пояс, ножницы, два; Бешир давно просит малиновую феску с голубой кисточкой, нужно купить, три…
Бехлюль повернулся и отошёл:
– Я передумал. Вещи для Бешира попросите у другого. Где искать красную феску с голубой кисточкой? Нужно пойти в торговые ряды. К тому же у тебя нет денег, чтобы одолжить мне.
Он опять вернулся к Нихаль:
– Ты выйдешь отсюда, пойдёшь к отцу, покажешь деньги, понимаешь?
Нихаль собрала деньги, положила в кошелёк и сказала:
– Я передумала, – Идея пойти и попросить у отца денег мгновенно изменила Нихаль. Она задумчиво посмотрела на ожидавшего Бехлюля, затем сказала:
– Ты, конечно, знаешь важную новость. От тебя невозможно скрыть…
Они вдруг опять начали говорить как враги. С детства между братом и сестрой постоянно существовала готовая разгореться искра ссоры.
Бехлюль спросил:
– Кто?
Нихаль ответила, поджав губы:
– Он!
– Сказать про отца «он» не совместимо с манерами. Вместо того, чтобы повзрослеть, ты, Нихаль, с каждым днём становишься всё более избалованным ребёнком. Я говорю потому, что в доме нет никого, кто скажет тебе об этом. Мадемуазель Де Куртон находит время только на то, чтобы следить за цветами на шляпке и кружевами на платьях… Почему она как будто плакала за столом вчера вечером?
Нихаль была бледна. Она неподвижно сидела на стуле и слушала Бехлюля. Словно задыхаясь, она, конечно, заглушила слова, которые хотели сорваться с её уст, и сказала:
– Как видишь, сегодня у меня совсем нет желания с тобой ссориться.
Потом опустила руки и добавила:
– У меня нет сил.
В её голосе было такое горькое мучение, что Бехлюль сразу понял, что начавшаяся ссора будет не такой, как в детстве. Они застыли, глядя друг на друга. Потом Бехлюль сказал спокойным голосом:
– Нихаль! Я полагаю, что ты поступаешь плохо в этом вопросе. Если ты увидишь её, то сразу полюбишь. В дальнейшем тебе предстоит стать женщиной. Есть особые правила приличия, которым ты не сожешь научиться ни у мадемуазель Де Куртон, ни у Шакире Ханым. Кроме того порядок в доме… Согласись, что сейчас дом больше похож на что-то другое. Если сюда придёт такая женщина…
Нихаль становилась всё бледнее. Выйдя утром от отца, она пришла сюда с надеждой найти в Бехлюле союзника, подумала, что он, по крайней мере, будет вместе с ней в этом деле. Она сидела всё также неподвижно. Бехлюль продолжал:
– Да, если придёт такая женщина, дом сразу изменится; посмотришь, что будет со слугами, живущими сегодня, как захочется; вдобавок Бюлент, вдобавок ты, понимаешь, Нихаль? Стильная, изящная, молодая, красивая мать для тебя…
Бехлюль не успел закончить фразу, как Нихаль вскочила с места, протянула руки и устало крикнула:
– Ох! Хватит, хватит, Бехлюль, мне становится плохо!
Бехлюль замолчал и сразу осознал ошибку. Он, как обычно, хотел закончить разговор шуткой, но не смог. Нихаль смотрела, пытаясь что-то сказать, потом передумала и медленно ушла.
Бехлюль был из тех молодых людей, которые в двадцать лет полностью