Во имя Твое. Анна Берович
отклонение от этих правил наносило ей личное оскорбление. Игоря Граля Елена Станиславовна ненавидела всеми фибрами души, хотя и понимала, что это совершенно непедагогично. Именно этот ребёнок не только выбивался из установленных завучем рамок, но и разрушал в щепки всю так тщательно возведённою ею конструкцию. К тому же Елене Станиславовне было прекрасно известно, с чьей лёгкой руки вся школа, не исключая педагогический персонал, за глаза называет её гализдрой.
– Анна Петровна, Вы всеми уважаемый педагог. Но поведение Вашего сына не может не внушать опасений о его дальнейшей судьбе – Елена Станиславовна чеканила каждое слово.
– Он не просто хулиганит, хотя и об этом, о тех юношах, с которыми он водит дружбу, стоит поговорить. Вы знаете, что он практикует входить в класс через окно?! А будильник, зазвонивший на всю школу в коридоре? Оказалось, Ваш сын пытался вытащить пружину! Но главное то, что Игорь безобразно, гадко дерзок! Он не признает никакой школьной субординации. Ему абсолютно всё равно, кто перед ним, одноклассники, учитель или даже завуч. Он вступает на уроках в пререкания, вечно стремиться показать своё «я». «Я считаю». Вы подумайте! Он считает! Двенадцатилетний мальчишка уверен, что он может указывать учителю, что нужно говорить на уроке! Это неслыханно! А какие вопросы он задаёт учителям?! Вот, буквально вчера учителю истории Вашим сыном был задан вопрос: почему история Руси начинается только с девятого века? А что было до этого?
Директор набил трубку дорогим табаком, пыхнул и перебил тираду завуча встречным вопросом:
– Елена Станиславовна, а правда, что было на Руси до девятого-десятого столетий? Мне этот вопрос тоже был всегда интересен.
Завуч поперхнулась.
– Простите, Александр Иванович, но есть методические указания, и соответствующие инструкции, где чёрным по белому написано, что и как нужно объяснять учащимся.
– А если ребёнок хочет знать больше написанного в учебнике? Почему он на это не имеет права?
– Ну, знаете! Так мы докатимся вообще неизвестно до чего и подвергнем сомнению такое, о чём и подумать страшно!
– Елена Станиславовна, сомнение и любопытство – суть двигатель науки. Без них всё зарастает тиной и превращается в болото – директор снова пыхнул своей трубкой.– В конце концов, мы ведь не механизмы конструируем, а воспитываем личность. Вот и нужно, соответственно эту личность уважать.
Завуч поморщилась. То ли от запаха табака, то ли от слов директора.
– Уж простите, но вот эти Ваши рассуждения попахивают мелкобуржуазной философией, а мы должны следовать курсом марксистско-ленинской идеологии! Или вы считаете по-другому, Александр Иванович?
Директор ничего не ответил. Только еще больше задымил своей трубкой.
Завуч с каменным лицом вновь повернулась к матери Игоря.
– Кстати, Анна Петровна, раз уж так. Вы знаете, что я поймала Вашего Игоря, когда он в компании очень неоднозначных