Во имя Твое. Анна Берович
а отливала всей палитрой алого. Слива на её лице шумно пыхтела, как труба паровоза ИС. Баба Фима фонтанировала. Поток ее рулад расширялся и разливался подобно гоголевскому Днепру. Детина из окна наблюдал за происходящим с неослабевающим интересом футбольного болельщика матча ЦСК-Спартак. Постепенно к просмотру присоединился практически весь дом. Игорь чувствовал себя на вершине славы.
В ответ на крики дворничихи, он встал во весь рост и неожиданно начал декламировать стихи. Все, какие на тот момент приходили в голову. Первым почему-то вспомнился Маяковский.
«Это время гудит
телеграфной струной,
это
сердце
с правдой вдвоем.
Это было
с бойцами,
или страной,
или
в сердце
было
в моем…»
– Во, пацан! Во Артист! – смеялись соседи и…аплодировали.
Игорь заливался соловьём. Совершенно забыв о своей проблеме с буквой «р». Сейчас на это было наплевать. Главное, у него были зрители, которые слушали. Неизвестно сколько бы продолжалось это представление, но Баба Фима, не выдержав шума и хохота, смертельно оскорбленная в своем должностном величии, пронзительно засвистела в свисток.
И тут Игорь услышал голос отца.
– Значит так, представление окончено! Хватит дурью страдать! Спускайся и марш домой!
И сразу же моментально прозвучало извечное мамино:
– Веня! Бога Ради! Он разобьётся! Всё! Сейчас он погибнет!
– Аня, прошу тебя, не начинай только ради Бога эту свою музыку!
В окно выглянула старшая сестра. Пожала плечами, покрутила пальцем у виска и исчезла. Она была лет на десять старше Игоря и относилась к нему со нежно-снисходительным покровительством человека, находящегося на гораздо более высокой ступени развития.
Внизу, вокруг Бабы Фимы, цвет лица которой определить уже было совершенно невозможно, собралась могучая кучка её почитателей и сторонников, они активно поддерживали дворничиху и грозили кулаками «вот этому хулиганью»
– Ишь, сынок-то инженеров! Совсем от рук отбился!
– Рази ж это ребёнок? Это ж дьявол во плоти!
– Точно, точно! На чёрта и похож! Шпана шпаной!
– Ой, бедная Аня! Намучается она еще с таким-то сыночком!
– Люди, Выходной же! Ну сколько можно так орать! Покоя нет ни в будни, ни в праздники!
Совсем неожиданно за спиной Игоря что-то зашуршало.
– Всё! Отец! Берегите ваши уши! – мелькнуло в голове, и мальчик втянул голову в плечи ожидая чувствительной встречи с тяжёлой отцовской рукой.
Но встряски за шиворот не случилось, и вместо широкой фигуры отца Игорь увидел рыжую шевелюру закадычного своего адъютанта Витьки, по кличке Витус.
– Привет! – сипло прошипел Витька Игорю чуть не в самое ухо.
– А ты чего здесь, того, делаешь?
– Да вот. Бабе Фиме небольшой спектакль показать хотел. А она не оценила. Эх, темная личность! Необразованная.
– Да слышал я весь этот ваш балет