Во имя Твое. Анна Берович
праздновала победу:
– Полюбуйтесь, Александр Иванович! Это та самая личность, уважать которую Вы призывали пять минут назад! Игорь Граль, собственной персоной! Второго такого в нашей школе нет! Уникум!
– У меня, Александр Иванович, возникает ощущение, что мои уроки математики Граль перепутал с зоологией! – чуть снизив октаву продолжала Мирошниченко. – Едва ли не через день он тащит в класс какую-то живность. Кошек, собак, кроликов, ежей, белок! Теперь эти ужасные птицы! А принесённая два дня назад совершенно кошмарная мышь?!
– Это не мышь была, а хомяк! – Подал голос виновник всех бед несчастной математички.
– Замолчи! Закрой свой рот хоть на три минуты! – разъярённая учительница с силой тряхнула мальчишку за ворот куртки так, что тот затрещал. – Шелудивого грязного пса, с которым ты однажды явился, может назовёшь болонкой?
– Очень даже отличный умный пёс! Совегшенно згя Вы так на него ополчились!
– Осталось только притащить аквариум с рыбками или привести корову.!
Мальчик не переставая упираться и выворачиваться, мгновенно среагировал:
– А что? Кстати, Вы мне подали интег'есную идею! – – парнишка безнадежно картавил – Ког'ова очень, кстати, полезное животное. Она молоко даёт. Только для этого Вам надо меня выпустить! Вы мне куг'тку пог'вёте, Людмила Пог'фигьевна!
При упоминании мыши директор невольно улыбнулся. Он вспомнил как гром среди ясного неба раскатившийся по этажу ор Людмилы Порфирьевны, причина которого теперь была понятна. В конце концов ребёнок извернулся под каким-то немыслимым углом и высвободился. Теперь он стоял посреди комнаты, хмуро, но без тени смущения глядя на присутствующих. Директор с любопытством рассматривал маленького худенького мальчика.
– Ну, здравствуй, легенда школы! –сказал он, стараясь быть как можно серьёзнее. И добавил неожиданно:
– Слушай, а как ты их, голубей этих, пронёс?
Мальчик неожиданно улыбнулся… И от этой широкой открытой улыбки его лицо и очень светлые глаза в обрамлении пушистых ресниц вдруг словно засияли изнутри каким-то поразительным светом.
– В погтфеле! Я их накогмил, они уснули и сидели тихо. Никто не заметил.
– А потом, значит, выпустил?
– Ну, да! Ведь так кгасиво, когда птицы под потолком летают!
– Вообще-то, конечно, лучше, когда они в небе, а не в комнате. Не находишь?
– Но ведь в классе всегда так скучно, все эти пагты, доски… Погтгеты эти… С дядьками учёными, а здесь всё-таки птицы. Они настгоение создают, мечтать хочется.
– Мечтать? – директор покачал головой – А о чём ты мечтаешь, Игорь?
Мальчик пожал плечами.
– О многом. Напгимег, попасть в Бгазилию и ловить там экзотических бабочек. Знаете, они мне даже пгиснились однажды. Или в Австгалию, на когабле уплыть, увидеть кенгугу своими глазами.
Анна Петровна прикрыла лицо рукой.
– Началось! – Рассказы сына о каких-то совершенно немыслимых животных, явившихся ему во сне, не были для неё