Фарфоровый птицелов. Ковалев Виталий
обо всём. Даже и до стихов дошло. В темноте, под плавное покачивание вагона и монотонное постукивание колёс – «то-тут, то-там… то-там, то-тут» – оба постепенно почувствовали большое расположение друг к другу. Уснули далеко за полночь. Никто никакую проводницу не подвёл.
В 6:15 утра проводница, как и обещала, разбудила. Включили свет. Увидели друг друга и… не разочаровались. Напротив. Стало как-то грустно.
– Доброе утро! Вы, наверное, не выспались? Сердитесь на меня, что я такая болтунья?
– Что вы, нет, конечно!
– Спасибо, мне было так хорошо с вами разговаривать.
– И вам спасибо, жаль, что вы уже приехали. Очень жаль. Ну что ж, прощайте!
– Да, прощайте!.. Знаете что, мне сейчас кажется, будто я знаю вас уже давным-давно. Я, наверное, буду вас вспоминать, правда! Вы… Вы меня… как-то… притягиваете. Но… меня сейчас будет встречать мой… в общем… мой жених.
Неожиданно она заканчивает свои слова неловким поцелуем куда-то в его подбородок:
– Прощайте!
Тут ей пришлось отвернуться – соринка в глаз попала.
Поезд остановился. Рослый и статный жених встретил ночную пассажирку на перроне. Вагоны бесшумно тронулись и вскоре затянули своё: «то-тут, то-там… то-там, то-тут, то-тут, то-там… то-там, то-тут».
У царя Соломона на кольце было написано, будто всё проходит. Не всё. Что-то всё-таки остаётся. Остаётся что-то.
Счастливый конец
Господь сжалился над моей мамой и убил её своим небесным электричеством.
Пасмурный день. Хандра. Бесцельная прогулка. Из подъезда старого двухэтажного дома вышла потрёпанного вида женщина, увидела меня и попросила: «Выручите, пожалуйста! Мне нужно купить спирт в аптеке, – мучаюсь с похмелья. Мне здесь уже не отпускают, помогите». Покупаю и отдаю ей три флакончика. Благодарит и уходит. Не оборачивается. Иду-бреду дальше. Сильно потемнело, ветер прошумел в верхушках деревьев – похоже, гроза надвигается. Надо поворачивать домой. Поворачиваю, иду, пою себе под нос: «Отойди, не гляди…» – привязался романс с утра и всё вертится, вертится в голове. Хандра…
Ну, нет, стоп, хватит! Как нудно, сдохнуть можно! Нет, не так всё будет…
Пасмурный день. Хандра. Бесцельная прогулка. Из подъезда старого двухэтажного дома вышла молодая женщина. На ней серые брюки и серая же майка. Притом и волосы у неё серые, и глаза, да и лицо тоже. Где-то под теменем прозвучало: «Этюд в серых тонах». И тут этот «этюд» подходит и обращается: «Выручите, пожалуйста! Мне нужно купить спирт в аптеке, – мучаюсь с похмелья. Сама я уже стесняюсь. Не сочтите за труд, помогите».
Смотрю: глаза несчастные. Иду и покупаю три флакончика. Берёт и уходит. Оборачивается:
– Вы ведь, кажется, порядочный человек?
– Очень может быть.
– Побудьте со мной немного, меня здорово трясёт.
Квартира обставлена старой, тёмного дерева, мебелью. Плотные портьеры. Вазы и статуэтки. Корешки книг