«Посмотрим, кто кого переупрямит…». Отсутствует

      Еще не умер ты, еще ты не один,

      Покуда с нищенкой-подругой

      Ты наслаждаешься величием равнин

      И мглой, и холодом, и вьюгой.

      В роскошной бедности, в могучей нищете

      Живи спокоен и утешен.

      Благословенны дни и ночи те,

      И сладкогласный труд безгрешен.

      Несчастлив тот, кого, как тень его,

      Пугает лай и ветер косит,

      И беден тот, кто сам полуживой

      У тени милостыню просит.

      О, как же я хочу,

      Не чуемый никем,

      Лететь вослед лучу,

      Где нет меня совсем.

      А ты в кругу лучись –

      Другого счастья нет –

      И у звезды учись

      Тому, что значит свет.

      Он только тем и луч,

      Он только тем и свет,

      Что шопотом могуч

      И лепетом согрет.

      И я тебе хочу

      Сказать, что я шепчу,

      Что шопотом лучу

      Тебя, дитя, вручу…

      Как по улицам Киева-Вия

      Ищет мужа не знаю чья жинка,

      И на щеки ее восковые

      Ни одна не скатилась слезинка.

      Не гадают цыганочки кралям,

      Не играют в Купеческом скрипки,

      На Крещатике лошади пали,

      Пахнут смертью господские Липки.

      Уходили с последним трамваем

      Прямо за город красноармейцы,

      И шинель прокричала сырая:

      – Мы вернемся еще – разумейте…

      На меня нацелилась груша да черемуха –

      Силою рассыпчатой бьет в меня без промаха.

      Кисти вместе с звездами, звезды вместе с кистями, –

      Что за двоевластье там? В чьем соцветьи истина?

      С цвету ли, с размаха ли бьет воздушно-целыми

      В воздух убиваемый кистенями белыми.

      И двойного запаха сладость неуживчива:

      Борется и тянется – смешана, обрывчива.