Восход заплутавшего солнца. Владислав Муравьев
презрением. Наступало их время. Неделя или даже чуть больше, когда от заинтересованности в работе зависит быстрота и качество разгрузки. Мелкие торговцы крутились вокруг их главного в стремлении ускорить процесс, но тот лишь кривил усатую физиономию и над причалами разносилось его гортанное «хех!»
Оживилось и море – прибыли долгожданные корабли. Похожие на больших морских птиц, севших на воду, окруженные множеством собратьев меньших размеров, они отдыхали после дальнего пути. А меньшие суетились вокруг, вздымались их крылья–весла и с каждым взмахом вся стая медленно приближалась к порту.
– Нет, конечно, он не волшебник, – засмеялся доставивший их на борт долговязый араб. Он весьма сносно знал несколько языков, пусть и говор его казался странным, а часть слов и вовсе невозможно было разобрать. – Как и все мы здесь. Однако, способен творить чудеса.
Бодуэн почти не слушал. Золотой флот разочаровал его – он не был золотым! Ожидание рисовало встречу с сверкающими судами, отражающими от бортов солнечные лучи, изукрашенными драгоценными камнями, где меж людей важно прохаживаются диковинные птицы… ничего этого не было. Не было ни птиц, ни полунагих мускулистых, с умасленной кожей моряков, что взлетают в пару движений на мачту и всматриваются вдаль из под приставленной, как козырек, ладони, а на пальцах блестят золотые кольца с огромными камнями… Три больших темных корабля, удлиненных, хищных, когда–то выкрашенных желтым с начищенными блестящими накладками в носовой части. А моряки… худощавые, изможденные долгим плаванием. Кожа их была болезненно тусклой и глядели они лишь в сторону берега.
Впрочем, птицы тоже были. Охряные, едва различимые на потемневших от времени бортах. Одна из них, двухголовая, украшала то судно, на которое они поднялись. Она обнимала его, словно защищая гнездо от разорителей, а головы с раскрытыми в яростном крике клювами увенчивали ободки корон. Бодуэн опознал в ней анка, птицу, осеняющую королей.
Это и есть Золотой флот?
– Не впечатлен? – с ним снова заговорил долговязый араб. – Я тоже расстроился, впервые увидев их. Прождать на берегу несколько недель в ожидании и увидеть это. – он располагал к себе и разочарованность, смешанная с подступившим недовольством, улетучились сами собой. Потом была прогулка по всем уголкам судна. То, что любят все мальчишки, невзирая на принадлежность к королевской семье или беднячеству.
О, теперь он был впечатлен! Как далеко до этого корабля тем кургузым посудинам, что он видел в порту Яффы. И сердце его, большой инструмент из металла, похожего на золото. Сложный, настолько, что даже Акиль, его провожатый, не мог рассказать о всех возможностях.
– Но одна небольшая деталь, работая неправильно, зашлет корабль совсем в ином направлении и тот погибнет. Ты спросишь, к чему такие сложности, если они могут навредить и можно, как и встарь, ориентироваться лишь по звездам? Упрощение – также путь к гибели, ведь случаются беззвездные ночи или другая напасть.
Золотой