Песня цветов аконита. Светлана Дильдина
хотела сказать… Разве это возможно? – шепчет Хали. Ее глаза красны, но сухи. – Если бы я знала, что выбирать придется из этих двоих, я бы поступила иначе.
– Прекрасно. Впредь думай.
Он не отвернется, показывая, что разговор закончен. Никто не посмеет замешкаться хоть на миг, если его взгляд приказывает уйти.
Слово ее отца – больше, чем закон. Он – наследник Солнечной птицы. Не найдется безумцев пойти против воли Благословенного. Он – все для страны.
А она…
Забыв про свой ранг, Хали сбежала по лестнице, пронеслась, постукивая невысокими каблучками, по золотистым плитам дворика. Тут не было никого, кто поглядел бы ей вслед удивленно – только стража невидимая, слишком хорошо вышколенная, чтобы замечать то, что им заметить не полагается.
Амарэ перехватила бежавшую, усадила на каменную скамейку. Безмолвно поправила госпоже прическу, ожерелье, сбившуюся набок пелеринку.
– Амарэ, если я должна поступать безупречно, почему я не родилась иной?! – вырвалось у девушки.
– Зачем вам быть иной? Вы стоите так высоко.
– Я должна была родиться красивой, и не полукровкой. Зачем требовать то, чего я не могу дать?!
– Вы жалеете о помощи Мирэ? – прямо спросила Амарэ.
– Ты знаешь? Откуда??
– Я знаю вас, госпожа. Я бы сделала то же самое.
– Ты не поймешь… Я теряю всех, кто мне верен. Отец… кто посмеет сказать ему слово против? Но я лучше была бы такой, какой меня хотела бы видеть мать.
– Это невозможно, – голос Амарэ был ровным, в самую меру сочувствующим. Амарэ – жемчуг, и сама, как имя, спокойная, мягко светящаяся. Хали сама еще раз поправила ожерелье. Вечерний свет разбился о грани хризолитов и золотые цепочки.
– У меня нет подруг. У меня никогда не будет ни подруг, ни друзей. Потому что в любой момент я смогу отступиться от них, если так будет надо.
Предгорье Эйсен
Йири открыл глаза. Над ним был невысокий светлый потолок. Поднять голову и осмотреться не получилось. Он чувствовал себя так, словно долго-долго кружился на одном месте, пока не упал без сил.
– Где я? – произнесли губы едва слышно.
– Не беспокойся ни о чем, – тут же откликнулся голос, и его обладатель появился в поле зрения Йири. Был он весьма немолод, с почти уже белыми волосами и странным лицом – по-старчески сморщенным и в то же время лукаво-детским. Редкая борода придавала ему еще более странный вид – только некоторые старики в Тайё – Хээт носили бороду. У тхай и ри-ю она, почитай, не росла и украшением считалась сомнительным.
– Где я? – повторил Йири, словно собственное эхо.
– Меня зовут Сэнхэ. Говорю тебе, не беспокойся. Сказать по совести, я сомневался, выживешь ли ты. У тебя было не все в порядке с головой.
– Другие… они…?
Старик досадливо поморщился.
– Если ты спрашиваешь о ком-то, кто был с тобой, полагаю, они все мертвы. И думать о них тебе не следует. О тебе же позаботились Бестелесные. Скажи мне, кто ты?
Йири закрыл глаза. Словно