Делириум остров. Три повести и семь рассказов. Станислав Ленсу
Виктор растерялся, – как же так? Мальчишка спас меня, вывел из огня. Как он мог быть моей галлюцинацией?
– Я думаю, – целитель говорил неторопливо, подбирая слова, – я думаю, вы сами выбрались из огня. Что само по себе удивительно. Совершенно определённо, что никакого мальчонки не было, да и не могло быть! Подумайте непредвзято. Скорее всего вы сами, по наитию выкарабкались из этой огненного ужаса. Во всяком случае, другого объяснения я не нахожу.
– Нет, не может быть! – он не соглашался, все больше возбуждаясь, – пацан где-то там! Нужно связаться с МЧС! Мальчонка наверняка где-то спрятался, он остров знает, как свои пять пальцев! Звоните в МЧС!
Виктор дёргался, метался на сидении, рискуя выдернуть иглу из вены. Юля обхватила его руками, прижала к себе, успокаивая и плача, приговаривала:
– Милый мой, единственный мой, всё хорошо, всё хорошо!
Провидец быстро ввел ему в катетер успокоительное. Виктор обмяк. Всхлипнул:
– Не смогу без него. Как вы не поймёте? Это я, я сам… нам порознь никак нельзя.
Юля, пугаясь и обливаясь слезами, заговорила:
– И ничего, ничего! Соседка Анна Дмитриевна говорит, все от того, что мы не закусываем. Все беды оттого, что без закуски! Ты, Витенька, ее болезную без всякой еды выпивал. Вот так все и обернулось! Но теперь всё у нас наладится! Уедем на дачу! Там лес, покой, тишина. Там все ясно и понятно, и никакого томления! И будем мы счастливы малым! Я так тебя люблю, Витенька! Так люблю!
Мимо с шумом пролетали машины. Минивэн подрагивал от порывов воздуха. Юля мокрой щекой прижалась к его шее, и скоро отворот его рубахи пропитался влагой.
XV.
Дверь служебного входа отворилась, выпуская на морозный воздух группу музыкантов. Виктор посторонился. «Духовенство» – определил он по футлярам для инструментов. Фигуры в зимних куртках, укутанные в шарфы, быстро затерялись среди спешащих мимо филармонии прохожих. Он стоял на высоком заснеженном крыльце и вдыхал стылый холодный воздух. Усталости не было. Скоро, скоро премьера его симфонии. С Юркой Гуревичем они уже неделю работали над партитурой. Сегодняшний вечер пролетел незаметно. Так же как и день накануне. Нет, он не устал. Виктор спустился с крыльца, перешел дорогу и сразу очутился в парке. Жёлтый свет от фонарей лился на заснеженные дорожки под черными липами. Дорожки сбегались к центру, где на постаменте возвышалось увековеченное против воли поэта его «арапское безобразие». На одной из скамеек, поджидая, сидел Витька и по тонкому рыхлому снегу, припорошившего скамью, катал округлый ком снега. Увидев идущего к нему Виктора, он засмеялся и запустил снежком.
Вуокса – Санкт-Петербург, 2014
Обретение пустоты
Глава I. Отец Кирилл
Ранним октябрьским утром 1918 года в Петрограде, когда еще сумрак владеет улицами, а ночь гнездится по подворотням, поэт и художник Ярусов возвращался с заседания общества «Эфирных символистов грядущего». Заседание как обычно плавно переросло в затянувшийся ужин с вином