Вампиры, их сердца и другие мертвые вещи. Марджи Фьюстон
ощущение чего-то знакомого и не могла, но в зданиях и улицах есть нечто необычное: оно заставляет игнорировать трещины на тротуаре, плотный воздух и мусорные баки, выстроенные в очередь на вывоз мусора. Над всем этим возвышаются здания в два или три этажа, каждое из которых примыкает к следующему, и ни одно из них не похоже на другое. Стены одного дома выкрашены в яркий и веселый желтый цвет, а перила балкона – белые. Другое здание сложено из кирпича, у него витиеватые и изогнутые черные кованые перила балконов, заросшие сочными зелеными растениями. Больше всего мне понравился дом, где балкон украшен каскадом цветов, беспорядочно растущих во все стороны. Наше здание простое, белое, с единственным балконом в квартире на втором этаже.
Мои пальцы внезапно начинают чесаться от желания взять карандаш и бумагу, чтобы запечатлеть замысловатые изгибы балконов, и это чувство удивляет меня. Я так давно не испытывала желания рисовать, что забыла о порыве вдохновения, которое приходит, когда видишь что-то красивое и знаешь, что можешь запечатлеть это чувство, сохранить навсегда. В отличие от рисунков, в жизни красота недолговечна.
Желание охватывает меня, и я, как раньше, мыслю синими, зелеными и желтыми красками, представляя, как акварели капают на бумагу. Но искусство без эмоций мертво, поэтому в ту секунду, когда я позволяю цветам заполнить разум, меня также охватывает горе, превращая в море синего, угрожая затопить собой все остальное, включая мою надежду.
Хорошо, что я приехала сюда не для того, чтобы рисовать красивые картинки. И определенно не для того, чтобы что-то чувствовать, поэтому обуздываю свои эмоции и загоняю вихрь цветов в глубокий колодец где-то между желудком и ребрами.
Чтобы отвлечься, перекладываю свой тяжелый чемодан в другую руку.
– Давай я его понесу? – предлагает Генри.
Я колеблюсь. Обычно чемоданы девушек носят их парни, но я, наверное, слишком сильно себя накручиваю.
– Конечно, спасибо. – Я передаю Генри ручку своего чемодана и неловко пытаюсь проконтролировать, чтобы наши пальцы не соприкоснулись, словно мы незнакомы.
Он стоит и, прищурившись, смотрит на меня.
– Ты в порядке?
Он ничего не сказал о том, забронировал ли себе жилье, но я не хочу поднимать этот вопрос и усугублять нелепость ситуации.
– В полном порядке. – Я открываю и придерживаю дверь, а затем поднимаюсь вслед за Генри на три лестничных пролета. За время подъема он даже не вспотел и теперь расслабленно стоит, прислонившись к стене, пока я копаюсь в поисках ключа и отпираю дверь.
Я протягиваю руку, выхватываю у него свой чемодан и вкатываю в просторную гостиную, выкрашенную в поразительный ярко-синий цвет.
– Ого! – говорит Генри, входя следом за мной. – Немного чересчур.
Он прав, но я этого не говорю. Место необычное до крайности, со старомодным бархатным диваном травянисто-зеленого цвета в центре комнаты и деревянным журнальным столиком, потертым ровно настолько, чтобы выглядеть очаровательно. По обе стороны от дивана стоят