Вампиры, их сердца и другие мертвые вещи. Марджи Фьюстон

      Тон Генри саркастичен, но в нем сквозит резкость – возможно, даже гнев. Он не хочет, чтобы я рисковала жизнью, вне независимости от того, насколько мала вероятность того, что я права.

      – Да, – отвечаю. Мой голос дрожит. Я – странная смесь сомнения и страха, но на самом деле мне нужно избавиться лишь от одной из этих эмоций. Сомнение отравляет ваши мысли до тех пор, пока все кажется невозможным.

      То, о чем думаю я, – возможно.

      – Да, – говорю немного громче. Я лезу в задний карман и достаю телефон, чтобы показать Генри план монастыря, найденный мной в Интернете. Генри наклоняется и смотрит туда, куда я указываю пальцем.

      – Между нами и чердаком два этажа, но если эта схема не врет, то лестница находится слева от входной двери. В свободном доступе. Так ты собираешься мне помочь или нет?

      Я не жду ответа, просто иду через улицу. Когда оборачиваюсь, Генри стоит у каменной стены, разглядывая декоративную отделку наверху.

      – Что ты делаешь? – спрашиваю.

      – Перелезть будет довольно трудно, но, думаю, я смогу подсадить тебя. Правда, не знаю, как потом перелезу сам.

      Я смеюсь – хохочу от души – впервые за долгое время. Возможно, Генри верит в вампиров не так сильно, как я, но он предан делу.

      – Как насчет того, чтобы вместо этого купить билеты в музей?

      Он краснеет, чем смешит меня еще больше.

      – Тем не менее, я ценю твою самоотверженность, – добавляю я.

      – Всегда готов помочь, – бормочет он.

      – Серьезно, ты лучший. – Я беру его под локоть и тащу за собой через главные ворота.

      Женщина, продающая билеты, пристально смотрит на нас.

      – Вы же знаете, что это всего лишь музей, верно? Здесь нет ничего сверхъестественного. Это даже больше не похоже на монастырь. Это музей, посвященный монахиням.

      Должно быть, кое-кто еще шныряет вокруг, пытаясь выследить легенду. Я открываю рот, чтобы успокоить женщину, но Генри опережает меня.

      – Я люблю монахинь, – сообщает он.

      И я, и кассир одновременно смотрим на него.