Немилосердные лета. Наталья Аришина

      Пришлось отвечать за былые привычки –

      к весне забираться к чертям на кулички.

      Судьба отменила случайный приют

      у моря, где яхты чужие снуют.

      Всего тяжелее прощаться с привычным,

      забыть при финале о старте отличном,

      с упорством держать неизбежный удар

      и грустно на мелочи выпустить пар.

      Пора водворяться в проулке горбатом,

      от грохота уши закладывать ватой,

      соседских клопов дихлофосом встречать,

      обои сменить и права подкачать.

      Гремит мегаполис мобильным железом,

      скрипит ветеран неудобным протезом,

      грохочет музы́ка в окне дурака,

      пока грозовые молчат облака.

      От льдины, что под ногами, до звезды у меня за плечом –

      всюду ночь без единого лишнего звука.

      Не мучай меня, не спрашивай ни о чем.

      Всюду зимняя оторопь, имя которой – скука.

      За горизонт ушел последний баркас.

      В каменном лабиринте спряталось эхо.

      Две дорожки следов остались от прежних нас:

      тень улыбки и горечь смеха.

      Александровский сад заметён до предела.

      Слишком рано зима, не таясь, поседела.

      Снег надолго залег, не отступит мороз.

      Я забросила краску свою для волос.

      Спят ненужные рифмы, как сытые мыши.

      Спит узор на стекле и тарелка на крыше.

      Вереница авто утонула в снегах.

      Удивляюсь себе, что еще на ногах,

      что ковер по старинке я снегом почищу,

      что подобных занятий придумаю тыщу.

      А тебя на прогулку я вытащу в сад,

      над которым холодные звезды горят.