Золотая рыба. Татьяна Чекасина
добытых ребёнком в торопливо разбитой кошке-копилке. Этот акт их общего милосердия проигнорирован Сандрой!
Папа – не объект укора. Он понимает, кто объект. И когда она пытается не брать щедрую часть его профессорской зарплаты, на его лице такой мрак! Эти деньги не в модном неудобном кошельке, а в папиной книге «История философии».
Чемодан её будто выдал. Книги, это тебе не кастрюли, и не зимние сапоги на каблуках или утюг. А эта уродка надменно: «…в рыбном…» Ах, так!
– Рыбу потрошить учат в рыбном?
– Это ты, наверное, будешь этому учиться.
– Я на философском, – сквозь зубы («ф» и «с» свистяще, нервно).
Обмен репликами прерывает оркестр. Дети машут родителям, громко поют что-то подобное:
«Мы едем-едем-едем в далёкие края, где много-много рыбы наловим мы, друзья…»
Вдруг среди юных боевитых лиц, – Настино: намалёванные веки, напудренные и нарумяненные щёки, будто для какой-то непонятной сцены. Она подзывает к перилам. Там наиболее плотная толпа. Сандра протискивается. У борта их корабля – катер; на нём – музыканты. Но не только, – телевидение!
Кто-то крепко обхватывает плечо. Дядька, одетый, как студенты, другой рукой цепко держит Настю. Он вытягивает их из юного коллектива. Тем временем кто-то передвигает к их ногам чемоданы:
– Это же съёмка! Ишь, влезли!
Настя немного смущена:
– Ладно, пойдём, вон и Рита раскипятилась.
Рита кипит-вопит, боясь отойти от чемодана…
Тут-то и припомнит Александрина, студентка Семибратова, дополнительный негатив этого вояжа.
В поезде дальнего следования она информирует не Настю, не Риту, а какого-то молодого интеллигента, правда, рано сошедшего, будто она в командировке по заданию редакции для сбора материала о социальных проблемах Дальнего Востока. Не полное враньё. Морякам-попутчикам из Находки во Владик наболтала о летних каникулах. У одного сомнение: «Не вербованная? Тут вербованных навалом…» И вот теперь их вычислили.
Владивосток, этот Владик, – такой город, где каждый ребёнок отличает вербованного от не вербованного.
Билеты в разных местах (каютах!): Галя и Валя уходят.
– Вы меня доведёте! Когда уж доедем! – Рита отдаёт билеты, но приберегает у себя паспорта.
Они, что нырнут в море и уплывут куда-нибудь в Японию?
Кстати, о Японии…
Опять – на палубу, наблюдая отход (От Насти моряцкие термины). Этот великолепный корабль плывёт (идёт) по мягким волнам в открытое море. Прощай, огромный город, равный океану и небу над ним! Город, вознёсшийся на сопки каскадами домов, гордо глядящий в океан окнами, стёкла горят от солнца!
– Смотрите, джонка! Джонка японская идёт! – кричит кто-то.
То поднимет лодку волна, то швырнёт. Над судёнышком – красно-белый флаг. Солнце, море, волны, ветер и… джонка! Но вот и нет её: не тонет, уплывает.
Настя, как заводная. Бежит «проведать наших девочек» (Рита сказала номера их кают). Будто