Со всеми наедине: Стихотворения. Из дневника. Записи разных лет. Альмар. Александр Гельман
больше не смеется.
Один я смеюсь, хохочу
и падаю со смеху
в какой-то черный колодец.
Миша прекращает читать,
подбегает к колодцу, кричит:
«Саша, ты живой?»
А я оттуда, из глубины, отвечаю:
«Я еще не долетел!»
Миша обернулся к народу:
«Он еще не долетел.
Если вы засмеетесь,
он взлетит обратно.
Смейтесь же,
спасите Сашу Гельмана!»
Ни одной улыбки ни на одном лице.
С воплем ужаса
я ударился головой
о бетонное дно колодца
и проснулся.
Вскочил с кровати, перекрестился,
забыл, что я еврей.
Я стоял перед надгробным камнем
на моей могиле,
долго смотрел
на даты рождения и смерти,
вдруг черточка, черная черточка
выпорхнула из промежутка
между двумя цифрами
и взлетела в небо.
Волнение захлестнуло меня:
эта черточка, этот промежуточек —
это все, что осталось от моей жизни,
это я, это я! Куда я лечу?
Черточка в небе заметалась —
в одну сторону, в другую,
выше, ниже,
она не знает, куда лететь, —
ее нигде не ждут,
ее никуда не зовут.
А в это время
оставленные на надгробном камне
две мрачные цифры поползли вверх.
Они добрались до бедной моей
дрожащей в воздухе черточки,
год рождения встал справа от нее,
год смерти – слева от нее,
цепкими ручищами
схватили мою черточку,
потащили вниз
и грубо ткнули ее в то место,
откуда она взлетела.
Я плакал.
Не вытирая слез,
покинул кладбище.
«С некоторых пор…»
С некоторых пор,
с некоторых горьких пор
утром ночь не уходит из глаз,
день не знает, как быть
с обнаглевшей ночью —
попробуй ее прогнать,
полную заговоров, угроз,
приклеенную к небу
густой, молодой спермой.
Изнасилованные дни —
вот что нам оставили,
вот что мы оставляем.
«Моя свобода стеснялась себя…»
Моя свобода стеснялась себя,
робела перед собой,
в свои силы верила/не верила,
пряталась, боялась…
Трусливая свобода – да, и такое бывает.
Боже, как я был счастлив,
когда моя несвободная свобода,
затоптанная зависимостями,
вдруг вырвалась!
Слова мгновенно откликнулись —
я не ожидал, не думал,
что возможно такое счастье слов:
запрыгали, завизжали,
сплетались то так, то этак,
сходили с ума, кувыркались,
обнаруживали невероятные смыслы,
неслыханные сложности
проявляли загадочную ясность!
Настоящий праздник речи
гудел у меня в голове.
Никогда