Глиняный род. Татьяна Владимировна Фильченкова
Измотаем его.
– Или он нас, – буркнул Ретиш.
– Он ранен, ему больно с крюком тянуть.
Сом будто услышал: корма вдруг окунулась в реку, зачерпнув воды.
– В глубину тянет! Режь верёвку, а то утопим лодку!
Ретиш снял с пояса нож и перебрался на корму. Руки намокли, тряслись и едва держали нож. Он взялся за верёвку и начал пилить. Тугая пенька не поддавалась. Сом снова дёрнул в глубину, и нож выскользнул в воду.
– Упустил! Дай свой!
– Растяпа! Если я встану – точно перевернёмся. Черпай воду!
Зрин сел на вёсла, да только проку в том никакого не было, лодка двигалась туда, куда её сом тянул. Будь здесь чуть глубже – ушла бы под воду.
Берега впереди раздвинулись, река стала шире, заиграла водоворотами. Вот куда сом стремился! Уж тут он утащит лодку на дно и доберётся до людей. Ретиш черпал воду ведром и уже без всякой надежды взывал к Ену.
– Смотри! – вдруг заорал Зрин.
Ретиш обернулся. По реке к ним неслась шестивесёльная лодка Сувра. Слышалось удалое «э-эх» при каждом гребке. Поравнявшись с ними, гребцы подняли вёсла, достали багры и подтянули к своему борту лодчонку с братьями. Трое мужиков тут же спрыгнули в неё и взялись за верёвку. Ретиш перебрался на нос к Зрину, чтобы не зашибли.
С сомом и мужикам попотеть пришлось. Наконец над водой показалась его огромная голова. Снова взялись за багры и били ими в страшный рот, пока сом не затих.
Тут уж Зрин встал в лодке.
– Сом наш! Мы его поймали.
Мужики загоготали:
– Ваш, ваш. Нас хозяин не за рыбой отправил, а вас, дурней, спасать.
Ретиш удивился. Неужто они так быстро доплыть успели? Спросил их о том.
– Мы до полудня ещё вышли, – ответили работники.
– Что же получается, Сувр заранее знал, что мы в беду попадём?
– На то он и ведун, – усмехнулись они.
Самый рослый сел на вёсла, остальные взобрались на борт своей лодки и погребли в Ёдоль. Ретиш со Зрином подтянули сома к корме. Даже мёртвый он оставался страшным. Маленькие светящиеся глазки горели ненавистью, в огромный рот голова человека бы поместилась, а длинный хвост покачивался на воде локтях в шести от головы.
На причале толпился народ. Впереди всех Ретиш разглядел Умира и Благожу. Рядом с ними мелькал платок Отрады. Сувра видно не было.
– Ох, и попадёт же нам, – проговорил Ретиш. – Лишь бы не обрили.
Зрин не ответил, только губы сжал.
Однако Благожа с Умиром сильно браниться не стали. Видно, тревога их гнев погасила. Ретиш со Зрином выслушали упрёки, повинились и взялись вытягивать сома на берег. Только одним было не справиться. Пришедшие поглазеть на чудище тут же взялись помогать. Умир со Сминравом прикатили телегу, сома уложили на рогожу, четверо мужчин с трудом подняли его. На телеге только тулово уместилось, хвост же по земле волочился. Чтобы до дома довезти, хоть зудя лепи, да разве Благожа позволит. Пришлось самим за оглобли браться.
Увидав израненные ладони Ретиша, Умир велел ему со Зрином отойти в сторону.
– Хватит