Точка Невозврата. Михаил Макаров
с опаскою, держа тяжёлую посудину на отлете.
За чаем коснулись действий Ударной группы красных, вознамерившейся охватить Орёл с юга.
– Вот когда икнулось культивирование национальных частей! Как с ними носились в пятнадцатом году! Как с писаной торбой! – обычно спокойный Капнин разволновался. – Вооружили и обучили на свою голову!
– Никто не мог предположить подобного развития событий. Под Ригой латышские стрелки, помнится, выказали исключительный героизм, – участвуя в разговоре, Скоблин прихлёбывал из стакана и просматривал документы.
– Лимитрофы отслуживают независимость, дарованную Совдепией. Как это подло торговать в оптом и розницу землями, которые объединялись не тобою! – продолжал горячиться начштаба.
Скоблин отложил в сторону бумаги, пощипал усы.
– Перед нами, господа, крайне серьёзный противник. Части свежие, однородные по составу, сработавшиеся, хорошо оснащённые и вооружённые. По национальному признаку абсолютно невосприимчивы к контрпропаганде. Если разведка не преувеличивает, численность одной их Латышской дивизии равняется всему нашему корпусу.
– Кого двинем к Кромам? – Капнин вернулся к практическим вопросам.
– Щеглова[19], у него сильный офицерский батальон в семьсот штыков. Его участок примет третий полк, – решение у полковника было наготове.
3
Пасмурным октябрьским утром у большака на уездный Дмитровск, расположенный в восьмидесяти верстах от Орла, сосредоточился особый отряд Туркула.
Полковник получил приказ прорвать фронт, уничтожая живую силу противника и громя его тылы, идти на юго-запад до села Волчьи Ямы, откуда, описав петлю, вернуться в исходный пункт. По замыслу командования пеший рейд дроздовцев должен был расстроить наступление советской Ударной группы.
Туркул относился к тому же отряду хищных, что и Скоблин. Их биографии роднились во многом. Возрастом Туркул был постарше корниловца всего на полтора года. С учёбой он также не дружил, его «университеты» увенчались четырьмя классами гимназии. До мировой войны служил вольноопределяющимся второго разряда в 56-м пехотном Житомирском полку, квартировавшем в Тирасполе. Мечтая о карьере военного, дважды пытался поступить в юнкерское училище – сперва в Одесское, на следующий год – в Тифлисское. Оба раза с треском провалил экзамены. В Тифлисе председатель приёмной комиссии снисходительно заявил претенденту: «Одного желания и пудовых кулаков, чтобы стать офицером, недостаточно, надобны хотя бы номинальные способности». От обидных слов в Туркуле закипела южная кровь, с трудом он сдержался, дабы не надерзить в ответ.
Уволился в запас в скромном звании младшего унтер-офицера, служил по почтовому ведомству, закисая в стоячем болоте чиновничьего мирка.
Войну воспринял как шанс исправить чудовищную несправедливость в отношении своей персоны. Из запаса был призван в 75-й пехотный Севастопольский полк. Выказал доблесть в осадных боях под крепостью Перемышль, за боевые отличия произведён в прапорщики. Сражался бесстрашно,
Капитан Щеглов В. П. в описываемый период – временно исполняющий должность командира второго Корниловского ударного полка.