Пролежни. Олег Игоревич Голиков
в глубину,
где мечты играют грустно
в незнакомую игру.
Тонут чувства и мгновенья
в бледных трепетных губах,
презирая смерть и тленье
страсть рождается в гробах.
Ужаснувшись, страх уходит,
и забытые черты
по застывшей крови бродят
в чреве мраморной плиты.
И в отчаяньи стремится
тело танец завершить,
чтоб успеть в объятьях слиться
и попробовать ожить.
Только быстро тают свечи,
дремлет ночь, уходит мрак.
Я замру до новой встречи,
обратившись в черный прах.
* * *
Не успеть мне забыть
долгожданные встречи,
не успеть полюбить,
и навеки сберечь их.
Эта небыль иль быль
второпях закружила
ветку странной судьбы,
что так быстро прожила.
И блестит образец
жизни громкой и тесной,
где убитый гонец
спит под мраморной песней.
Горек хлеб неземной,
и терзаются души,-
все случилось со мной:
все забыл, все нарушил.
* * *
Белая ночь полнолунных зеркал
словно причуды подводных цветов.
Я серебро в темноту опускал
там, где еще не скитался никто.
Белых судов уходил караван,
чтобы настигнуть объятья твои,
и одевались в просторный саван
Белые ночи и белые дни.
Скрыла от глаз твоих синяя тьма
танец ночной обнаженной луны,
и опускалась все ниже корма,
чувствуя властный призыв глубины.
А поутру на щеках облаков
вспыхнул букет полнокровной зарей,
пенистый след увлекал моряков
брызг золотистых веселой игрой,
было легко…
* * *
В глазах твоих молитва
размешана с печалью,
и голос твой как бритва
терзает слух ночами.
Ты в пляске, столь опасной,
целуешь холод лунный,
и в тон тоске ненастной
натягиваешь струны.
Быть может ты комета,
что чудом не упала?
И я мечтаю где-то
прожить тебя сначала.
Деревья листья сбросят,
и дождь шумит невнятно,
как будто тихо просит
лететь тебя обратно.
А ты закроешь двери,
и снимешь тонкий пояс,
и я совсем поверю
в законченную повесть.
* * *
Сон глубокий мой
как овраг в лесу,
я тебя зимой
вряд ли вынесу.
И вернусь один
в суету ночей,
растоплю камин,
пожалев свечей.
Искры вспомнят все,
что забыл огонь,
снегом занесет
меня белый конь.
Вьюга кружит дом,
и картины спят,
под тяжелым льдом
ждут зимы закат.
Вот