Пролежни. Олег Игоревич Голиков
неверною стопою -
и уже невдалеке
перед сонною толпою
ночь гуляет налегке.
Неразумных всех укроет,
беззащитных всех спасет,
и невидимых героев
ввысь с собою унесет.
Но в распахнутых объятьях
пульс теплится неземной,
собирая кровных братьев
под вечернею волной.
Обреченных не разлучит
колдовская темнота,
только страх во сне научит,
и закроется плита.
Всё блуждают по округам
всё одни, и лишь плечом
прикасаются друг с другом
те, кто ночью обречен.
* * *
Разлетелись птицы
в голубом саду,
Больше не приснится
в трепетном бреду…
Больше не приснится
белая река,
будет сердце биться
и дрожать рука.
Скалы встанут молча,
разобьют волну,
подкрадется порча
к бережному сну.
Темною тропою
растворится след,
было ль все со мною
много-много лет…
Но не стоит злиться -
жизнь так коротка…
Больше не приснится
белая река.
* * *
Это, наверное, счастье, родная?
Нет – это ветер, который играет
с феями нашего бедного края,
ветер, который шумит не смолкая,
Ветер.
А я хочу поиграть с тобой -
тишина меня долго мучила,
эта явь тошных дней,
словно скучный прибой
в пене слов над волною-мольбой
так наскучила -
я хочу поиграть с тобой!
И не надо нам грустных речей,-
пусть догадки приносят новое,
окунуться бы в дрожь ночей,
только время суровое
оплатило своих палачей.
Научиться б покорно ждать,
и любить как зверек лесной,
только вот не успел продать
и забыть этой речки гладь…
Так что ждет меня вновь весной
развеселая благодать!
Чье ж это счастье, скажи мне, родная,
ветер унес за высокие стены?
Это не счастье – былинка степная,
это лишь мысли твои сокровенны,
песня шальная…
Ветер.
* * *
Корни глубокие дерева грусти
каплями хрупкими землю напоят,
чувства полночные наземь опустит
облако лжи, что во снах беспокоит.
Помню – меня не пропустят.
Солнце лучами восхода прославит
новых загадок извечное русло.
счет звездных капель на небе добавит,
в зеркале цифры засветятся тускло.
Верю – меня не оставят.
Запахом роз чашу неба наполнит
вечер, земле подаривший прохладу.
чьё-то желание ветер исполнит,
бросив цветы к недоступному кладу.
Знаю – меня не запомнят.
* * *
Я помню и гнев и нежность,
но вдаль ухожу так скоро,
боясь,