Пролежни. Олег Игоревич Голиков
злая,
и уж не насмотреться
в горькие врата рая.
Руки истер напрасно,
вдаль устремляя взоры…
Дни пролетают праздно,
рушатся времени горы.
Гордость, забившись в угол,
скрылась от глаз завистных.
Высятся стаи пугал
среди сомнений кислых.
Жертвы уже не в радость
богу из глиняных слепков.
Яда крутая сладость
вкус ублажает терпко.
Но лишь рассвет коснется
небесных звезд скольженья,
тихо мне улыбнется
серый пустырь продолженья.
* * *
Пролился сон, как смелый дождь в пустыне,
и тлеет вдалеке алеющая даль,
И окна распахнет мне уходящий ливень,
уйдет куда-то все – останется печаль.
А небо засинит свой мир над головою,
напомнив белый снег, покинутый январь.
Мелькнет, как капля, день под тихою волною,
мелькнет и пропадет – останется печаль.
Закованная в цепь невидимой рукою
богиня вешних звезд, наряженная в сталь,
свой силуэт сотрёт над лунною рекою,
умчится в долгий сон – останется печаль.
Подарки вещих снов не могут длиться вечно,
и разбросает клен зеленых листьев шаль.
Рассказ закончит ночь строкою безупречной,
и книга пропадет – останется печаль.
* * *
Белые страницы, как мне грустно
вашей восхищаться чистотою!
В книгах разноцветных тускло-тускло
вы мелькнете вышивкой простою.
Облаков причудливые кручи
нарисует солнце в небе ярко.
Дождь умоет листья влагой тучи,
снег весной окажется подарком.
Но сверкают белизной отчаянья
как друзей забывшиеся лица
средь безмолвных строчек, не раздаренной,
не рождённой повести страницы.
* * *
Ночь, волшебница ночь
косы звезд распустила.
Не могу превозмочь
то, что ночь не простила.
Дайте только для сна
неприметное слово.
То, которым полна
радость отчего крова.
На своем и чужом
Не найти спелых зерен,
боль срезает ножом
нежность стебля под корень.
И, казалось, простят,
но опять неизменно
на гитаре звенят
струн тревожные вены.
Ночь – отрада отрад,
как приветливый город,
открывает мне сад
тот, в котором я молод…
* * *
Боги своенравные
дальних чужестранствий,
ели стародавние
в призрачном убранстве.
Огоньки зеленые
как колдуньи очи
за кривыми кленами
голову морочат.
Стой, не поторапливай,
путник запоздалый!
Здесь с росою каплями
сгинуло немало.
Гиблые болотища
обманут,