Из дома домой. Роман-коллаж. Кира Бородулина
рядом.
Он кинул под свою голову рюкзак, а я устроилась на его плече. Куда же делись собачники? Вроде выходной, погода дивная. Неужели здесь больше никто не гуляет?
– День поселка сегодня, – Славка зевнул, – на центральной площади все. Может, тоже сходим?
Я спросила, что там интересного. Он ответил, что кто-то выступает – крутит обруч, поет песни, машет саблями, толкает речи. В общем, кто во что горазд.
– Ну, поваляемся и сходим, – я устроилась поудобнее. Правда, что я нюни распустила с утра? Шикарно ведь получилось…
На какое-то время я, должно быть, отрубилась. Просыпаться было муторно, и голова кружилась. Видимо, почувствовав свободу и холод, Славка тоже зашевелился.
– Ну что, пойдем? Я бы чаю выпил, там должны продавать.
Я махнула рукой: что с тебя взять, пойдем. Он куда общительней меня, все ему надо. День поселка какой-то…
На центральной площади не протолкнуться. Вокруг сцены, установленной недалеко от рынка, толпилась вся поселковая молодежь. Из паршивого динамика гремела эпическая музыка, а на сцене скакали облаченные в исторические костюмы парни с деревянными мечами. Интересно, Анька тут не участвует? Она этим занималась, как раз с компанией предмета моих вожделений. Называли они это то боевками, то показухами. Репетировали в ДК и кинотеатрах. У Ани были связи в обществе, ее мама – работник культуры, и у нее куча подруг в этой сфере. В последнее время у показушников испортились отношения с Аней, потому что до нее начало доходить, что ее используют. Неземные создания настроены только творить, а договариваться и пробивать должны за них другие – такие как Аня. Она это умеет и не возражает, но и творить ей тоже хотелось, а ее мнения в грош не ставили.
– Кого ты там выглядываешь? – Слава появился рядом, держа в руках два стакана с чаем.
Я машинально взяла один и перекрикивая музыку сказала, что здесь может быть Аня.
– Не признаем ее в костюме, – рассудил он.
Чай был обжигающе горячим и несладким, но после вина привел голову в порядок.
День пасмурный, видно хорошо. Я предложила подойти поближе к сцене, не сказав Славе, что я могу знать и других ребят из этой сферы. Рома и Маргоша окунались в это дело, ездили на ролевки, реконструкторские фестивали, а мы скучно жили музыкой и друг другом. Я не умела шить и не желала изображать из себя кого-то или жить в другой эпохе. Я даже историю внятную не могла придумать и персонажа прописать, поэтому в те времена заявляла, что эта банальщина уже себя изжила, а будущее за краткой и авангардной формой.
Вдруг на сцене мелькнул знакомый тощий длинный силуэт в черном одеянии. Он любил отыгрывать всяких священников, монахов, колдунов, некромантов. И кажется, у него одна эта хламида на все образы. Точно.
– Вот того парня я знаю, – сказала я Славе.
Тот угукнул в ответ и вернулся к своему чаю. Махач копьями его не слишком занимал, а что делал