Уолден, или Дикая жизнь в лесу. Генри Торо
сквозной учёт движения товаровы и денег, что даёт знание о реальном состоянии ваших дел. Все эти вызовы способны заставить человека напрячь все ег8о интеллектульные способности, ибо эти мелкие компетенции, такие как правильный бухгалтерский учёт прибылей и убытков, оценка процентов, правильный выбор веса тары и прочие физические показатели требуют от человека крайнего внимания и универсальных познаний в разных областях.
По зрелому размышлению, Уолденское озеро было идеальным местом для ведения дел, и отнюдь не из-за близости железной дороги или изобилия льда, тут были ещё и другие преимущества, которые, я думаю, можно было бы сохраниь в тайне – очень удачное и выгодное расположение. Как ни странно, здесь по берегам нет болот, и поэтому климат не влажный и не гнилой, как бывает в заболоченных территориях. Это не Нева, болота которой нужно осушать или засыпать, хотя и здесь постройки самому приходится возводить на сваях. Существует опасение, что крупное наводнение при западном или северном порывистом ветре и ледоходе способно в одну минуту снести Петербург.
Поелику я начинал дело без всякого первоначального капитала, мой читатель, самом собой разумеется, разведёт руками в недоумении, откуда я взял средства на открытие своего дела. Повторяю, всё касаемое одежды, вызывающее такой ажиотаж в среде модников и столичных денди, меня мало волновало. Фундаментом моды в болшьших городах является свойственная всем двуногим тяга к новизне и зависть с приглядом к поведению других людей и желание не отстать и не казаться белой вороной среди серых воробьёв. Большинству мало интересны практические вопросы и доводы удобства и пользы.
Каждому, кто связал свою жизнь с реальным трудом, следует не забывать, что одежда должна служить, чтобы, во-первых, надёжно согревать и задерживать внутреннее тепло, аво-вторых, в том, чтобы элементарно скрывать нагое тело. И если есть аскетическое такое понимание предназначения одежды, то можно свернуть на работе горы, ограничившись своим обычным гардеробом.
Королевские пасынки, привыкшие одевать свои шитые наряды только по одному разу, даже если они сделаны величайшими в мире портными, всю жизнь приходится жить в аду – в мире мучений, мозолей на ногах, и никогда им не испытать наслаждение носить удобную и ладную одежду. На деле короли – всего лишь ламбрекены или плечики для вывешивания модного платья. Ведь не только мы приноравливаемся к своей одежде, она тоже приноравливается к нам во время носки, приторапчивается к росту, фигуре и нраву своего владельца, человек и одежда как бы идут к друг другу, и когда они нашли друг друга, расстаться с ней становиться сосершенно невозможно, как невозможно расстаться с верным другом или выношенными привычками или даже своим телом. Это ощущение сродства и удобства становится часто столь сильным, что мы начинаем беречь любимые наряды, и опасаясь расстаться ними, чиним и ухаживаем