Кадота: Остров отверженных. Лисавета Челищева
обстоятельства. Я находилась здесь, вдыхая необъятную силу океана.
– … Ты ведь знаешь, куда нас перевозит этот паром? – спросил мой спутник, прерывая мой душевный трепет с добродушной улыбкой.
– С учетом того, что на борту находятся настоящие убийцы, это место не может быть слишком многообещающим, да? – ответила я, стараясь сохранять непринужденный тон.
Я ожидала, что он усмехнется или хотя бы улыбнется над моим мрачным юмором. Но между нами повисло молчание.
– …Макс? – обратилась я к нему, чувствуя, как по коже пробегают холодные мурашки.
Повернувшись ко мне, он ответил на мой зов напряженным взглядом. Его Рассенские глаза, казалось, потеряли свой яркий отблеск в тусклом ночном свете. Мужчина внимательно проследил каждый контур моего лица, но не из стремления заглянуть в душу, а скорее из-за желания узнать, как меня лучше успокоить, что, как ни странно, вызвало во мне теплый отклик.
– Ты права… – сдался он, сделав неспешный кивок. – То место не сулит ничего хорошего. Остров – это именно то место, где угасают последние надежды. – горькая улыбка дрогнула на его лице. – Вас перевозят на плавучий Остров. А уже там отправят в один из пяти лагерей, получивших название ИСА.
Время вокруг меня замедлило ход. Рассказы отца об Острове, его отрывочные жуткие байки об этом безжалостном месте эхом отдавались в глубине моего сознания, как оживающее пророчество.
– Мы, коллекторы, – начал Макс, отрывая меня от размышлений. – Отвозим всех осужденных, которых собираем по городам и деревням, на этот Остров, где они оказываются предоставлены сами себе и суровому выживанию, если не примкнут к одному из лагерей.
– Я кое-что слышала об этом Острове…
– Забудь. Там все гораздо хуже, чем может представить здравое воображение, – прервал меня Макс, едва слова сорвались с губ. – Ты воспитывалась при нынешнем правлении Ведасграда, Империи Серых.
Я не могла понять, к чему он клонит. Следовал ли он какому-то плану беседы, о которой рассказывал? Потому что я не могла уловить ход его мыслей. И это… интриговало.
Макс неодобрительно качнул головой, углубляясь в разговор.
– Великая Раса Дарийцев с серебристыми глазами была самой древней и знающей из всех. Вы – голубоглазые Сваги, мы – огненноглазые Рассены, и зеленоглазые – Харийцы. На протяжении сотен веков все мы жили в мире и процветании. А потом из заграничных пустошей вынырнули Серые, бесчисленные толпы которых расползлись по всем четырем материкам, словно паразитический вирус.
– Откуда у тебя все эти знания, Макс? – вопрос легко соскользнул с моего языка.
– Я не ходил в государственную школу, как другие дети в Тулине и как мой младший брат, – в детстве я постоянно болел, и муниципалитет образования посчитал меня неподходящим материалом для содержания и траты ресурсов, поэтому мне разрешили обучаться на дому. Мой прадедушка до вступления в силу постановления, запрещающего читать с бумаги, работал библиографом в центральной библиотеке Тулина. Он успел припрятать в подвале