Кадота: Остров отверженных. Лисавета Челищева
взгляд. Неужели ты думаешь, что я не поверю образованному человеку из города, который наверняка слышал и видел гораздо больше, чем я за всю свою жизнь?
Макс рассмеялся – мягкий, ровный смех, лишенный всякой насмешки.
– Я не настолько образован и большую часть своей жизни слышал и видел такое, что не пожелал бы повторить ни при каких условиях… Но спасибо.
После этого мы так и остались стоять молча.
Решив сменить атмосферу, я нарушила молчание: – Скажи… Можно тебя спросить кое о чем? – я устремила на него вопрошающий взгляд. – Почему ты работаешь гон… к-коллектором? – поспешно исправила я неосторожное обращение.
Макс задумался над моим вопросом, долго не решаясь ответить.
– Честно говоря, единственная причина, по которой я занимаюсь всем этим… Ну, как сказать. Моему брату пришлось застрять в одном из лагерей ИСА, и единственный способ нам видеться – эта работа.
– Твой брат был сослан туда?
– Нет, нет… – поспешно сообщил Макс, тряся головой. Светло-каштановые пряди рассыпались по лбу, на мгновение придав ему ребяческий шарм. – Брат заключил с властями Тулина контракт на десять лет, по которому он обязан оставаться на Острове и исполнять свою работу. Я не знаю подробностей, поскольку контракт конфиденциальный. Однако ближайшие пять лет он не имеет права покидать остров…
Чувствуя укол сочувствия, спрашиваю: – Наверное, трудно так жить. Видеться с братом только во время работы?
– Не так уж. Жизнь течет быстро. Оглянешься, а уже целый год прошел. Да и, знаешь ведь, что на Острове время течет иначе, чем на самом материке.
Я знала об этом. Сказания отца о загадках и аномалиях этого плавучего острова были мне не в диковинку.
Очередная пауза грозила перевести разговор в другое русло, когда Макс вдруг оживился: – Слушай, совсем забыл спросить… Как тебя зовут-то?
– А разве это имеет теперь значение? Тот тип, Сол, сказал, что я должна забыть о нем.
– Может, для них мы всего лишь кусок говорящего мяса, которому дают кличку по регламенту не более трех букв, но я предпочитаю быть личностью, которую они не способны переименовать, как подопытный материал. – его голос наливается серьезностью, руки крепче сжимают перила. – Еле приучил этих… Гончих не звать меня "Мак". Было трудо, но оно того стоило.
Не позволяя этой серьезности задерживаться надолго, Макс ослабляет хватку. Он поворачивается ко мне лицом, протягивая руку.
– Итак, Макс для них. И Максим – для тебя. Рад нашему официальному знакомству!
Улыбаясь, я принимаю его теплое рукопожатие.
– Приятно познакомиться, Максим. Меня зовут Даряна. Для тебя.
Наши руки соединяются, кажется, замораживаясь на середине приветствия. Возникает ощущение, будто время намеренно остановило свой неумолимый марш. Порывы стихают, волны больше не пытаются оспорить безмятежность судна. Его завораживающие