Вечный бренд. Тюркские архетипы в маркетинге. Майя Леонова
и терпеливо управляли своими народами. Императоры Хань, Тан, и Сун знали, что их шелковые ткани, чай и порох – сокровища, способные вызвать интерес даже самых искушенных торговцев.
На пути встречались загадочные персидские царства, Парфия и Сасаниды, чьи земли становились мостом между Востоком и Западом, а царицы, вроде Зенобии, превращали свои города, в оживленные оазисы культуры и торговли.
Индия, с ее богатствами и разнообразием, вливала в этот магический поток свои пряности, драгоценности и красочные ткани. Римская империя простирала свои виноградные лозы и стелила белоснежный мрамор в обмен на восточные шелковые ткани.
Средневековье внесло свои коррективы в сценарий Великого Шелкового Пути, когда на сцену вышли монгольские завоеватели под командованием Чингисхана. Их империя стала главным режиссером многих событий.
Великая Степь стала источником развития нового витка истории. Само слово «степь» происходит от казахского «iс iстеп» – осваивать, делать дело. Сегодня этот термин стал международным образом, характеризующим бесконечные просторы Центральной Азии.
Не могу сказать точно, в каком году произошла эта встреча и в какой именно точке Великого Маркетингового пути, но однажды, во время полуденного зенита, на нашем пути появился удивительный мираж. Дворцовая площадь; иссиня-черные скакуны на привязи, бьющие копытами в золотых подковах; отблески драгоценных камней, обрамляющих трон; небольшая группа людей в длинных одеждах, склонивших головы в направлении трона. И статная четкая фигура человека, восседающего выше всех, со взглядом, пронзающим душу. Даже издалека было понятно, что это не простолюдин и не рыцарь, а кто-то могущественный и сильный.
Величественная фигура, стать, волевые черты лица, голова, увенчанная убором, напоминающим корону – все говорило о его превосходстве. Он был облачен в мантию царственной расцветки из дорогих тканей. Казалось, будто вся сила его народа была вплетена в каждое волокно его одежды. В руках он держал символ власти – жезл с драгоценным камнем на вершине, отражающим солнце. Мы заметили рядом полотно из белой кошмы с золотой каймой. Это был еще один символ хана. Белый цвет войлока отражал чистоту намерений правителя, его четырехугольная форма являлась метафорой мира с четырьмя сторонами света, а золотые края – символ власти внутри его территориальных границ.
У подножия его трона стояла толпа. Кто-то вопрошал о мудрости, кто-то просил пощады, кто-то делился хорошими новостями, кто-то пел хвалебную песнь и аплодировал.
Казалось, этот мираж, вот-вот исчезнет, но чем ближе мы подходили к этому правителю, тем яснее проявлялись его черты. Он оглядывал свой народ так, словно имел полное право владеть каждым мгновением и каждой тенью в этом месте. Он знал каждого присутствующего, и каждый уважал его и преклонялся перед масштабом и силой его личности. Он восседал на своем блистающем троне, подчеркивая свою неоспоримую власть, манера общения была достойной и великодушной. Каждое его слово казалось весомым указанием, а каждый жест – торжественным актом правления.
И, вот, стоя перед Правителем, мы осознали, что встретили не просто обитателя древности, но и воплощение