Моя возлюбленная сакура. Кэйсукэ Уяма
плечами. Девушка пошатнулась, и Харуто рассыпался в извинениях.
– Что такое? – удивилась Мисаки.
Лицо у Харуто свело судорогой.
– Понимаете, я просто вспомнил, что мужчина должен идти ближе к проезжей части…
– Чего?
– Ну, а ну как машина выскочит на тротуар?
– Я думаю, тут мне все-таки ничего не грозит… – в смятении заметила Мисаки, указывая на пешеходное ограждение.
«А-а-а!!! Что ж я за идиот-то! Такое случается только в голливудских фильмах! Это уже просто клиника!»
– Надо же! И правда! Ну, тогда я спокоен! Ха-ха-ха!.. – посмеялся Харуто, а у самого наворачивались слезы. Ему хотелось исчезнуть. На этом самом месте провалиться под землю.
Мисаки словно разглядела, что творилось у спутника в душе, и предложила:
– Но если хотите, то, конечно, идите справа.
От ее деликатности захотелось плакать еще сильнее.
Но нельзя. Только не слезы. А шанс реабилитироваться еще обязательно представится.
Однако катастрофы посыпались градом.
На запертых воротах парка висела табличка с равнодушной надписью: «Сад закрыт». При виде надписи мыслительный процесс в голове Харуто остановился.
О нет… Это предел. От осознания собственной тупости Харуто поплохело. Интересно, удивится ли госпожа Ариакэ, если его прямо сейчас вывернет наизнанку? А может, он просто спит и видит очень реалистичный сон?
– Надо же, у них сегодня выходной! – вздохнула Мисаки. Харуто тут же пришел в себя.
«Проклятье! А сейчас она скажет, что ничего не поделаешь, придется разойтись по домам! Ни за что – свидание еще десяти минут не продлилось!»
– А м-может, тогда в Ёцую? Там тоже сакура растет!
Они сели на линию Маруноути и продолжили путь до новой цели.
«Вот тут уж наверняка полюбуемся», – решил Харуто… и жестоко ошибся!
В саду «Сотобори», который раскинулся между Ёцуей и Иидабаси, действительно полностью распустилась сакура – и на нее сбежалось посмотреть пол-Токио. Гости расстилали между деревьями голубые клеенки, выпивали и шумели. И несмотря на то что был еще только понедельник, и даже не вечер, прямо на земле развалился пьяный в стельку мужик, а какие-то здоровенные лбы – предположительно студенты – вовсю горланили, распивая из банок тюхай[12]. Атмосфера в парке была настолько неромантичная, что у Харуто чуть не подкосились колени.
«Ах… ах вы засранцы! Да вам не сакура нужна, а нажраться на свежем воздухе! Как вообще японцы допустили, чтобы именно так сложилась традиция любования цветами? Всё, пропало мое долгожданное свидание».
Вдруг еще и тот самый пьяный мужик застонал, и его стошнило. Мисаки брезгливо отвела взгляд.
«Мужи-и-и-ик! Ты зачем блюешь?!»
Еще бы чуть-чуть – и Харуто накинулся бы на него с кулаками. Однако он справился с собой и сказал:
– Ну, не будем стоять на месте!
Они с Мисаки почти сбежали в сторону Итигаи.
– Простите. Если честно, я никогда раньше не ходил смотреть сакуру, поэтому не знал, чего ждать. Не представлял,
Коктейль из сётю – японского алкогольного напитка из риса, ржи и сладкого картофеля – с содовой.