Чары крови и роз. Другая история Белль. Августа Волхен
Спенсера на портрете девятнадцатого века, который в детстве втайне от всех рассматривала в «Энциклопедии Элфина» часами, и подумала, что «непутёвым» называть его неправильно – от него так и веяло силой и властью. И неудивительно, ведь Адам Спенсер был альфой не только элфинских варгисов: его признали вожаком все варгисы мира.
Вот только как открыть Заповедник? Уж точно не так, как это сделала Адель Блан-Сек в фильме. Да и не было на склонах Загадочницы такой скалы с древними письменами и разными скрытыми рычажками – Белль облазала всю гору вдоль и поперёк, а позже узнала, что ту скалу снимали в Альпах.
Когда Генри внёс пирог, по гостиной разнёсся дивный аромат сдобы и медовых яблок.
– «Золото Элфина», – тихо произнесла мисс Уэлш, вдыхая нежный горячий запах. – Любимый сорт твоего дедушки, – улыбнулась она крестнице.
– Правда? – выдохнула Белль. – Я не знала.
– В это время, накануне Хэллоуина, он тоже любил печь пироги с этими яблоками… – мисс Уэлш смолкла.
Какие же отношения связывали крёстную и дедушку? Этот вопрос мучил Белль уже пять месяцев, с того дня на кладбище, когда мисс Уэлш увидела в клатче Белль дедушкин платок. В детстве Белль не задумывалась об их отношениях, считая, что мисс Уэлш гораздо старше дедушки. Но ведь он был фейри и не старел, в отличие от людей. Возможно, дедушка и мисс Уэлш любили друг друга раньше, ещё до того, как дедушка и бабушка поженились. А возможно (Белль было горько это признавать), они были любовниками и после.
…Камилла пересела к Фредерику, когда Генри внёс пирог. В эту секунду Белль стало пронзительно жаль Камиллу: ей будет очень больно, когда разговор всё-таки состоится.
После ужина преподобный Мэтью Ричардсон попрощался и ушёл. Белль помогала Вики расставить оставшуюся еду по холодильникам; Генри, Фредерик и Камилла собирали грязную посуду и загружали её в посудомойку. Марк и Алекс тихо как мышки складывали в гостиной на полу пазл с «Королём львом», а мистер Купер и мисс Уэлш негромко беседовали, сидя в креслах у камина. Белль чувствовала такое уютное домашнее тепло, что ей хотелось запечатлеть эти минуты, закупорить их как духи́ или вино в бутылку, чтобы в грустные тёмные дни вытаскивать пробку и слышать родные голоса, перестук посуды, ощущать всё ещё витающий в воздухе аромат яблочного пирога, вкус красного вина на языке, видеть ласковую улыбку Вики, чувствовать руки Марка, обхватившие за талию…
– Белль! – позвала Вики через полдома. Кажется, она была в гардеробной.
Аннабелль, очнувшись от задумчивости, пошла к сестре. Вики стояла в гардеробной перед распахнутым шкафом, в руках у неё было бордовое платье из тонкого бархата с плотными кружевными вставками.
– Не хочешь забрать? – спросила Вики. – Можно дома носить.
– Для дома оно слишком нарядное, – возразила Белль, оглядывая платье. – К тому же я не ношу красное.
– Ну, это скорее бордовое, – возразила Вики.
– Камилле отдай, ей нравится