У нас всё хорошо. Кина Марич
Олег ехидно прищурил глаз.
– Может. С каждым может. В этой жизни всё может быть.
– Потому что власть такая! – поддержали Олега из-за перегородки.
– Да не во власти дело… – стал возражать дядя Вова.
– В ней, в ней, – не соглашались за перегородкой.
– Власть всегда одинаковая, и всегда кому-то она не нравится. Причём вчера этот кто-то мог быть доволен властью, а сегодня вдруг решил, что надо срочно на баррикады.
– Люди сами не знают, чего хотят, – высказались из-за перегородки.
– Не в этом дело… – выдохнул дядя Вова. – Хотя и в этом тоже, потому что власть – это те же люди, которым, как и всем остальным, что-то нравится, а что-то нет. И самое главное, эти люди думают в первую очередь о себе: как удержать власть и как получать с неё разные плюшки.
– Всякая власть от Бога, – подал вдруг голос Паша, который никогда не вмешивался в дискуссии, предпочитая наблюдать за ними со стороны.
– А что это значит? – вскипел Олег, страшно не любивший такие пафосные заезженные фразы, смысл которых толком не понимают, но суют, как попугаи, в любой разговор. – Ты можешь объяснить?
– А так и понимать, – помедлив немного, ухмыльнулся Паша. – Всё от Бога. И нет смысла кочевряжиться.
Олег чуть не закричал, почувствовав бесцеремонную ногу на своей мозоли. Но сказать ничего не успел, его опередили из-за перегородки:
– Бог не может допускать такого!
– Правильно, – согласился дядя Вова, – при чём тут Бог? Всё дело наших рук, человеческих.
– Просто люди есть разные: есть плохие, есть хорошие, – смог наконец вставить Олег, – и плохие почему-то выбиваются в лидеры.
– Нет, Олег, не в этом дело, – парировал ему дядя Вова. – Если четвёртый муж бьёт по морде, дело не в муже, а в морде. Понимаешь?
– Опять митингуем? – в дверях возник главный редактор. – Давайте работать. Вова, зайди.
– Сейчас ругаться будут, – выглянул из-за перегородки верстальщик Максим, тот самый, что участвовал в дискуссии.
– Из-за чего?
– Редактор заставляет дядю Вову что-то написать – я вчера вечером слышал. А он отказывается.
– Что написать?
– Не знаю. Заказуху какую-то, наверное.
– Дурак дядя Вова, мог бы и согласиться. Деньжат бы срубил, – высказался Паша.
– У человека есть принципы. Тебе этого не понять.
– Да ладно, принципы. Можно подумать, он их никогда не нарушал. Работа у нас такая. Нам вообще лучше без принципов…
– Пойдём покурим, – Максим кивнул Олегу.
Уже в коридоре, оглядевшись по сторонам, он прошептал:
– Будь с ним поосторожней, Олежек. Стучит главному, как дятел. Всё докладывает. Так что ты не сильно там на политику руководства гони. Всё равно ничего не изменишь. Только проблем наживёшь, а писать будешь то, что скажут. Я тут с первого дня – знаю, что к чему.
Олег не стал спорить, но линию свою правдолюбскую продолжал гнуть, пока после очередного конфликта с редактором ему не предложили написать по собственному.
В свой последний рабочий день он чувствовал себя на редкость