У нас всё хорошо. Кина Марич
Правда?
– Правда. Только в нашей профессии это не проходит. Тут надо варить не то, что хочешь, а что велят. Ты так не сможешь, поэтому я и советую тебе искать себя на другом поприще. А если хочешь глаголом жечь сердца людей, заведи блог и строчи там свою правду.
– Опять ты про свою правду.
– Опять. Потому что так и не понял: нет никакой общей правды. У каждого она своя. И кто-то в твоей правде увидит что-то своё и будет тебя читать. А кто-то плюнет и пойдёт дальше. Потому что у него совсем другая правда. И ничего ты с этим не поделаешь. Научись с этим жить. Реже будешь лезть в бутылку, особенно когда в этом нет никакого смысла.
Олег молчал. Не грели его эти слова. Не это хотел он услышать.
– Я много раз в этом убеждался, – продолжал своё дядя Вова. – Столько разного народу интервьюировал. Поначалу тоже удивлялся. Думаю, гонит гад – такое несёт, нельзя в это верить. А потом слушаю, вникаю в то, что он говорит, и понимаю – реально верит. И думает, что только так и можно, и никак иначе. Когда-то в тюрьме с убийцей одним общался. Он всю семью свою укокошил – громкое было дело. У меня волосы дыбом чуть не стали, когда его слушал. Он абсолютно внятно, местами даже логично, обосновывал мне свою правоту, ни секунды не сомневаясь в своей невиновности. «Но ты же их убил?» – спрашиваю его. «Я только сделал, что они хотели, что заслужили», – спокойно ответил он. «Они говорили тебе так? Просили, чтоб ты убил их?» «Да, – говорит он, – только не словами, а по-другому» «Так, может, ты не понял, может, в их поступках намёк на что-то другое был?» – напираю я. «Нет, – отвечает, – я всё правильно понял. И сделал всё правильно».
– И сколько ему дали?
– Не помню. Вышку, кажется.
– И правильно, – согласился Олег. – С такими по-другому нельзя.
– Я тоже так подумал сразу. А потом часто вспоминал нашу беседу и понял, что не так всё просто. Когда мы берёмся судить кого-то, судим ведь со своей колокольни и не понимаем, что другой видит иначе.
– Видит-то он иначе, но переступать грань нельзя.
– А где она, эта грань? Ты её никогда не переступал?
– Я никого не убивал.
– Ты уверен?
– Уверен, дядь Вов, – Олег улыбнулся и покосился на ряд пустых бокалов, явно намекая своему собеседнику, что тому уже хватит.
– Я понимаю, что топориком ты не махал, как этот, как его…Старушку который… Да ладно. Я говорю, что словом мог кого-то садануть крепко или пожелать кому-нибудь в сердцах, чтоб он сдох, например. Не было такого?
– Ну, такое с каждым бывает…
– Вот каждый, с кем бывает, он ничуть не лучше того преступника.
– Но почему? Тут же нет нарушения закона?
– К сожалению, нарушение закона – это уже последнее звено в цепи целого количества преступлений или, скажем так, разных неблаговидных мыслей и деяний.
– Да брось ты… – замахал руками Олег и опять бросил подозрительный взгляд на бокалы.
Дядя Вова заметил это и с улыбкой предложил:
– Хочешь, докажу это на твоём примере?
– Давай.
– Вот