Мухобойка, соль и лошадь-качалка. Елена А. Миллер
я могу предположить, на этом ваши беды не закончились?
– В то время они еще и не начались по-настоящему. – Снова помрачнел Аполлинарий. – Я не поехал к другу, вернулся домой. Я собрал все карандашные эскизы, масляные портреты Рины и с курьером отправил их этой даме. К свертку я приложил письмо, в котором пояснил, что дарю ей эти работы и желаю ей счастья. После этого Нарисованный Человек отступил. Несколько месяцев прошло спокойно. А потом меня чуть не сбросило со скалы.
– Что значит «чуть не сбросило»? – опешил Гирс. – Чем? Кто?
– Я не знаю. – Признался хозяин дома, развел ладони в стороны. – Это была весна! После череды оттепелей и похолоданий, на лесной скале над масонскими камнями образовался толстый жесткий слой льда. Знакомо вам это местечко?
– Прекрасно знакомо.
– Очень живописная скала! А вид, открывающийся с нее – просто мечта пейзажиста. Ни раз и не два я бывал там, провел за этюдником десятки часов. Я знаю на этом обрыве каждый камень, каждую поваленную сосенку. В тот день с самого утра у меня было отвратительное расположение духа. Во сне я видел старый дом, тот самый, в котором я провел детство. И снова, как и пятьдесят лет назад я ехал по длинному полутемному коридору на трехколесном велосипеде. И в том сне я снова испытал детский ужас перед Нарисованным Человеком, который вдруг начал проступать на старой, покрытой толстым слоем побелки стене. С криком я проснулся! В разбитом состоянии провел полдня в мастерской, потом не выдержал безделья – пошел на этюды на свое любимое место, на скалу. И вот, вообразите себе, на той самой тропинке, которую я знаю с детства, по которой проходил сотни раз, я вдруг потерял равновесие! Меня будто закрутило по оси, потом ударило об лед спиной, затем коленом! Я не успел даже вскрикнуть, не смог даже сообразить, что произошло, не почувствовал даже самый миг падения! Через мгновение мой рюкзак и этюдник вылетели со скалы вниз и исчезли с глаз! Не могу даже предположить, почему я не сорвался на масонские камни! До сих пор для меня это остается загадкой. Я схватился рукой за тоненькую ветку голого куста, могла ли она удержать меня? Не знаю…. Но факт остается фактом, я перестал скользить по наклонному льду! Через какое-то время я смог унять дрожь в ногах и осторожно перебраться от опасного края к заснеженной тропинке. Когда я, не помня себя от ужаса, спустился вниз, то нашел лишь лопнувший от удара рюкзак и свой этюдник, превратившийся в щепки. Так я остался жив во второй раз….
– Скала над масонскими камнями – опасное место. Особенно в гололед, об этом всегда предупреждают местное население по радио и в газетах. – Задумчиво проговорил Гирс. – Вам следовало бы выбрать другое место для прогулки.
– Вы совершенно правы. – Согласился художник. – Я проявил непростительное легкомыслие и был наказан. Совсем как в детстве, когда разбивал в кровь колено за невыученный урок.
Даниил промолчал, было неясно, как он отнесся к данному выводу, но между его бровей