Ожерелье для Эдит. Ирина Амраху
означает остатки жизни, поэтому я не прогоняю его.
Кот внимательно и даже с любопытством изучает меня. Я тоже. Мне сразу начинают нравиться его васильковые глаза, и обыкновенный серый, в тёмную полосочку, окрас. А вот шейка белая.
– Ты кто? – шёпотом спрашиваю я. – Ты откуда?
«А ты кто?», – в свою очередь спрашивает кот. Честное слово, я слышу его!
– Я – Даша, – отвечаю я. – Я болею.
«Вижу», – отвечает он, и, использовав меня в качестве трамплина, прыгает на полку с книгами и разными безделушками. Он нагло расхаживает по ней, обнюхивая всё подряд, будто читая историю каждой вещи, а потом начинает сбрасывать всякие мелочи лапой. Сверху на меня летят скотч, сувенирная свечка, фарфоровая собачка (она сброшена с особым презрением), набор закладок, расчёска, диск с курсом шейпинга, зеркальце, запылённые пластмассовые тюльпаны, бутылочка с тоником, теннисный мячик, медаль за второе место в областных соревнованиях по плаванию и упаковка ваты. А я лежу под этим необычным дождём и смеюсь. Я даже забыла, как звучит мой собственный смех.
А кот внезапно успокаивается и, аккуратно сложив лапки, уютно устраивается на широкой, теперь почти пустой полке, продолжая смотреть на меня.
– Кто это всё убирать будет? – у меня назревает вполне естественный вопрос.
«Да уж, конечно, не я», – следует ответ.
Понятно. Я беру в руки зеркальце и подношу к лицу. Ой, нет! Лучше не смотреть.
«Не мешало бы причесаться», – замечает кот. И он прав! Преодолевая себя, с трудом раздираю спутанные волосы, руки не очень-то слушаются, неудобно, ноет спина, но через двадцать минут результат получается впечатляющим: на подушке гладко лежат мои прежние, белокурые волосы. А я, больше не сомневаясь, беру тоник и протираю лицо. Чувствую себя такой свежей и обновлённой, что хочется встать и уйти на улицу. Только не получится. Но мне не хочется снова расстраиваться, поэтому спрашиваю кота:
– Ты что, нарочно это сделал?
«Ещё чего!» – кот встаёт и возмущённо поворачивается ко мне задом. Секунду подумав, он прыгает на самый верхний ярус и делает уже знакомое движение передней лапой.
– Только не глобус! – взмаливаюсь я.
Кот пощадил меня, и оставил глобус там, где он всегда и стоял.
Сверху падает книжка. К счастью, маленькая и тоненькая. Странно, я никогда такой не видела, наверное, мамина. Открываю наугад. Стихи. Никогда стихов не любила, только по школьной обязаловке читала, но тут меня зацепило название: «Больные дни».
Узко моё сердце в узкой расщелине,
Моё сердце далеко
на далёком острове.
Белые птицы летают туда-сюда
и приносят весть о том, что моё сердце живет.
Я знаю – как оно живёт
на угле и песке
на острых камнях.
Я лежу весь день и жду ночи,
Я лежу всю ночь в ожидании дня,
Я лежу, словно в райском саду.
Я не хочу выздоравливать,
тоска