Восемь пуль людоеду. Николай Иванников
Удивленно, поверх очков, она посмотрела на растрепанного, заплаканного четвероклашку с мятым ведром в руке.
Семиклассники тоже удивленно повернули к нему головы. Кто-то сразу же захихикал, кто-то вставил глупый комментарий по поводу его появления. А вон, на третьей парте у окна, Ирка, даже рот открыла от удивления и ничего не может понять… Ладно, сейчас не до Ирки, ему нужен Бек.
Вот он, Бек, на задней парте. Морда расплылась, глаза превратились в щелочки, желтые зубы торчат наружу… Мерзкая такая физиономия, наглая, от ее вида обида вспыхнула с новой силой. И слезы снова хлынули. Но теперь ему уже все равно, ведь Катя его уже видела…
С громким рыданием Тошка кинулся к Беку и, выкрикнув на ходу: «Получи, гад толстый!», опрокинул ведро ему на голову.
И остановился, сквозь слезы любуясь содеянным. В эту минуту он испытывал настоящее блаженство, наблюдая, как отвратительная улыбка на лице Бека сменилась сначала катастрофическим непониманием происходящего, затем – растерянностью, которая вполне могла бы вызвать жалость, если не продолжала кипеть в груди густая злоба, и только потом на ненавистном лице появилось выражение обиды. Бек привык чинить свои издевательства в одиночестве, и, будь они с Тошкой сейчас один на один, он и мокрого места не оставил бы от наглого младшеклашки. Но здесь, среди почти трех десятков своих сверстников и на глазах у учителя биологии, женщины строгой, но справедливой, он не знал, что предпринять. Поэтому он просто сидел, глупо моргал и молчал.
А потом семиклассники начали смеяться. Они не знали, что может означать эта странная сцена, но выглядел Бек в эту минуту таким смешным, что удержаться было невозможно. Даже Надежда Ивановна, ахнувшая сначала: «Что все это значит?», и та не смогла сдержаться. Закрывая лицо руками и вздрагивая от смеха, она опустилась на стул.
Бек кинулся вон из класса. Глядя на него, могло показаться, что он вот-вот расплачется, а может быть, он и плакал, но ручейки грязной воды, все еще текущие по его лицу, не давали этого разобрать.
А Тошка вдруг почувствовал, что злоба улетучилась. Исчезла в одно мгновение, ее место заняло ощущение полного отмщения, и это было очень приятно, он счастливо улыбался, покидая кабинет биологии. Только что он в одиночку справился со страшным Беком, выставив против его тупой наглости свою бешеную злость. И злость победила. А это стойло того, чтобы пропустить контрольную…
Из этого случая Тошка сделал для себя вывод: злоба – страшное оружие, если находится в умелых руках. Только надо правильно ею управлять и уметь определять ту ее минимально необходимую дозу, которую необходимо выплеснуть из себя в настоящий момент. А уж к людям, которые владеют этим искусством, относятся с опасливым уважением.
«Надо уметь злиться, – частенько повторял себе Тошка с того дня. – Если ты не умеешь злиться – ты ничто…»
– Брага, – сказал Костик. – Из рябины, целое ведро. Отец поставил ее две недели назад, сейчас она уже должна быть готова. Можно пить.
Тошку