С моих слов записано верно. Андрей Пустогаров

      поговорка права

      не одна так другая

      и на солнце трава

      выгорая

      заведет на жаре

      с ветром шашни

      где стоят на горе

      генуэзские башни

      и до нашего дня

      лишь кресты не слова

      помолись за меня

      синева

      Не суди свысока

      день вчерашний.

      Зорки, смежив века,

      генуэзские башни.

      Генуэзские башни мудры:

      – Погодите, молодки!

      Поплывут из горы

      снова грозные лодки[22].

         Да, жизнь похожа на юлу.

         Но вот однажды, брат,

         ты вдруг садишься на скалу

         и смотришь на закат.

         Тревоги нет, ушел испуг.

         И ты следить готов,

         как солнце ляжет в полукруг

         меж двух хребтов.

         Когда меня отпустит смерть

         идти куда желаю,

         я вновь отправлюсь посмотреть

         закат в Бахчисарае.

      Летим из Жуковского.

      Я один в ряду из трех кресел.

      Впереди – тоже один – дядечка постарше.

      – Я тут испытателем летал, —

      говорит он вполоборота.

      – Сейчас заходил на кладбище.

      Ровно двадцать пять лет назад.

      Друзья все полетели,

      а я вечером напился и не полетел…

      Последние лет десять хожу крестными ходами.

      Завтра вот пойдем…

      У меня в Гжели дача, я там в храме алтарничаю.

      И звонарем…

      Одинокие женщины

      и беспризорные псы

      снуют вдоль стеклянной стены аэропорта.

      Апельсин солнца,

      брызнув жгучим соком,

      катится за горизонт.

      Небо над степью, как трехцветный флаг:

      синий, оранжевый, синий…

      Утром плывешь в море

      и на вдохе видишь из-под руки

      высоко в лазурном небе

      ломаный грош белой луны.

      Жизнь удалась!

      Сверху кипарисы неразличимы,

      но видишь в озерце их черные отражения.

      Это лес или жесткая осенняя трава?

      Шасси ударяются о посадочную полосу,

      и все остаются в живых.

      Ночью автобус шурует вдоль моря,

      звезды подходят вплотную

      к огням кораблей и говорят о своем.

      Утром, как часы, стрекочут цикады,

      суда, вспоминая ночные разговоры,

      ползут по проливу на север,

      перевозя товары для любви и смерти,

      и блеск на волнах сигнализирует

      чайкам и кранам про то, что лежит в трюмах.

      Что делать со всем этим счастьем?

      Оставить новую жизнь и умереть.

      Ястребок висит над склоном,

      мираж