Ветры судьбы. Иван Воронежский
добрались?
– Как поживаете?
Вопросы и ответы наперебой смешивались между собой, когда опомнившийся Яков оплатил за дорогу кучеру.
– Один рубль это много, барин, хватит полтины, если конечно позовете меня на обратный путь, – сказал кучер и тут же поспешил добавить: – Премного вам благодарен.
Карета запылила вниз по улице, а Антон с Яковом принялись заносить кожаные сумки в сени.
– А где же наша красавица и почему не встречает свою сестрицу? – поинтересовалась Таня.
– На панщине наша Фрося.
– Какая панщина, мамо? Двадцатый век! Николай отрекся от престола.
– У Выговских помолвка и вечерний бал. Фрося там при кухне, глядишь, может, и зачислят её в прислугу. Все ж таки легче, чем в поле пот проливать.
– В каком поле, мамо? В Питер мы её заберем, там такие красавицы нужны. Выдадим за морского офицера.
– Хватит нам одной вдовы. Слава богу, Яков нашелся. Не забывай, война сейчас и мужика вдове найти, ой какое счастье должно быть.
Пока женщины продолжили свою тему разговора на кухне, Яков и Антон вышли во двор покурить. Уже смеркалось. Солнце зашло за горизонт и вечерняя прохлада начала окутывать улицу и дворы.
– Я вам английского табачку привез. «Нептун» называется и папиросы готовые, не нужно крутить, время тратить, – Яков протянул Антону пачку.
– За аглицкие тебе спасибо, сынок, а на счет крутить, так я вам скажу, что это вам молодым времени не хватает, а мы все не спеша, по-стариковски.
После погрома в Кракове Яков потерял своих родителей и ему сейчас чем-то нравился этот мужик. Не потому, что он называет его сыном, а потому, что он действительно ощущал какую-то внутреннюю отцовскую заботу, исходящую от старика.
– Как там в Питере, сынок? – Антон, выпуская дым одновременно ртом и носом, продолжал рассматривать красивую пачку английских папирос.
– Я, отец, в политику стараюсь не лезть, не для меня она.
– И это правильно, сынку, а все же, как там жизнь? – Антону было очень интересно, – все ж таки дети из самой столицы приехали.
– Жизнь стала намного дороже. Здесь, я скажу вам, война дает свой отпечаток. Если б не она, так был бы порядок. А так в столице сейчас всякая нечисть. Эсеры, анархисты, одним словом, революция. Когда Николай отрекся от престола, казалось, что вот оно, свершилось чудо, что теперь жизнь пойдет легче. Но теперь и временное правительство в замешательстве, да и большевики грозятся экспроприацией.
– А что это, сынку, за экспроприация? – Антон сам удивился, впервые правильно выговоренному слову.
– А это, отец, когда они грабят банки или магазины и на эти деньги покупают оружие и взрывчатку, ну, в общем, одним словом, терроризм.
– Ну а царь-то почему ничего не делает?
– Сейчас всем Керенский заправляет, а царь в своем селе сидит и не высовывается.
– А ты, Яша, царя видел?
– Нет.
– А этого Керенского?
– Тоже