Ветры судьбы. Иван Воронежский
в будущее.
«Она будет словно глина в моих руках. Я смогу ваять из неё как художник и добьюсь признание её отца. Хотя на этом пути нужно приложить немало усилий и быть осторожным. Нужно всегда быть осторожным», – Виктор опрокинул бокал внутрь и наслаждался теплом, заполнившим его грудь. Скоро это тепло достигнет кончиков пальцев. Виктор достал папиросу и прикурил от тлеющего в камине полена.
Выпуская дым, он продолжал рассуждать. Он знал, что вскоре ему надоест её обожание, фактически, она надоела ему уже сейчас. Но богатства, которые она принесет ему, стоит того, чтобы перетерпеть все это, не теряя искренности.
Ему вообще нравились два типа женщин. Одни, очень горячие, которые превращают любовь в бойцовский матч и другие, совсем противоположные: спокойные, умные и рассудительные, которые могут совладать со своим языком. Его будущая жена не принадлежал ни к первой, ни ко второй категории. Его сознание сейчас поплыло к первой категории. Передернувшись в кресле, он вспомнил дневной эпизод с распластанной у его ног девичьей фигурой. Эти белые лоскутики ткани, зажеванные румяными половинками и такой растерянный, стыдливый взгляд. И почему у крестьянских дочерей такие прекрасные тела. Нет лишнего на бедрах и не худы. «О Господи, как бы я хотел её сейчас, сию минуту», – думал Виктор, неустанно терзаясь в кресле. Наверное, ему нужно поработать в этом направлении в ближайший месяц.
Он наполнил бокал и снова выпил. Он продолжал, но мысли поплыли уже в другом направлении: «Интересно, сколько же этот Бродский протянет. Он значительно старше своей жены, скорее ему за семьдесят и, вполне возможно, что вскоре он оставит огромный капитал своей жене. Эта дама ещё ой как не стара. Она просто как раннее издание своей дочери. Она даже более привлекательна». Виктора всегда притягивали женщины более старшего возраста, и он наслаждался сравнениями, которые он смог бы обнаружить в случае удачи. Когда часы пробили четыре, он уже пропустил пять бокалов и теперь не был уверен в твердости своих ног. В камине уже не тлело ничего. Первая попытка подняться ему не удалась. Он даже улыбнулся себе, но далее он собрался с силами и, напрягая волю, все же побрел к выходу. Его движения были не стабильны. Он медленно поднимался вверх, с немалым усилием преодолевая каждую ступень. Когда он достиг галереи, его взгляд был поражен видом ноги между занавесей. За ней последовала другая нога, белые гольфы по самые колена. Затем шторы раздвинулись, и появилось бледное усталое лицо. Это длилось всего секунду, и лицо, и ноги исчезли со скоростью молнии. Виктор сразу подумал, что это плод его пьяного воображения.
Он медленно подошел к окну, медленно раздвинул занавес и поднял свечу повыше. То, что он увидел, сразу отрезвило его. Это знакомое, прекрасное и испуганное лицо молодой девушки, эти глаза, в зрачках которых отражалось пламя свечи, магически действовали на Виктора. Пуговицы вверху были расстегнуты, и было видна покрытая капельками пота грудь, которая вздымалась от учащенного дыхания.
Продолжая