Будни ваятеля Друкова. Александр Николаевич Лекомцев
вторая страница прояснила всё. На ней тоже красовался контурный рисунок, но наполненный более четким и определённым смыслом. Это был огромный мужской половой член, он тоже предназначался для детей трубопроводов и для тех, кто скоро должен будет пополнить их ряды. А дальше всё чередовалась: фига – пенис, кукиш – фаллос и всё в таком же духе, на всех почти восемнадцати тысячах страниц.
Но всё довольно просто читалось. Власть останется не в руках уже давным-давно уничтоженных профсоюзов, а в лапах различных партий, олигархических кланов, воров и разбойников, а так же иностранных проходимцев разных рангов и уровней. А нищим и тем, кто принципиально не считает себя таковыми, ловить нечего. Всё уже давным-давно разделено теоретиками и практиками, диктаторами от научного и практического демократизма на «простое» и «сложное». Последнее и, к тому же, немногочисленное процветало и процветать будет.
Вовремя и стремительно Друков понял самое главное: читать здесь нечего. А это означало, что в дальней и нелёгкой дороге больше не ожидается ни коротких отдыхов, ни завтраков, ни обедов, ни ужинов. Ведь не до такой же степени Миня несмышленый, чтобы ни понять простоты самой идеи диктатуры научного и практического демократизма.
Лукаво подмигнув Мине, Денис Харитонович собрал последние, ещё имеющиеся в его теле, физические силы, и приподнял над собой фолиант. С большим удовольствием и непомерным азартом скульптор опустил его на голову Мине. На несколько минут с помощью этого неожиданного действия Друкову удалось отключить своего попутчика.
Этого оказалось, вполне, достаточно для того, чтобы добить доверчивого и открытого душой Миню железнодорожной шпалой среднего размера.
Добрые и заботливые дети трубопроводов принесли из ближайшего посёлка, состоящего из землянок, штыковую лопату. Торжественно вручили её Друкову и с любопытством смотрели, как Денис выкапывал глубокую могилу для своего, можно сказать, недавнего друга, и навзрыд плакали вместе со скульптором. Но когда Друков им громогласно объявил, что денег у него в наличии не имеется, то дети трубопроводов сразу же повеселели и отобрали у Дениса Харитоновича лопату, а заодно и тачку.
С некоторым презрением, плюнув по паре раз в сторону ваятеля, они организованным отрядом и почти строевым шагом удалились прочь. Их было не так уж и много, по численности около мотострелкового взвода, почти тридцать человек, не считая ветхих стариков и старух, да и грудных детей.
Кстати, находясь на руках неспокойных мамаш, малыши тоже, как могли, так и ругались матом. Что ж, подрастут, и научатся многому. Талантливый народ, но порой чем-то озабоченный, терпеливо находящийся во внутреннем, молчаливом и мысленном протесте. Но внешне босоногие господа и дамы виду не подают, что чем-то не довольны…
Он сбросил тело Мини не в такую уж и глубокую яму, но, вполне, подходящую для того, чтобы дать возможность своему недавнему попутчику быть тщательно и успешно зарытым. Ничего страшного.