Будни ваятеля Друкова. Александр Николаевич Лекомцев
кометы, близятся наводнения, ураганы, землетрясения… Если человека сегодня не изжарят солнечные лучи, то завтра, непременно, сожрут ядовитые мухи. Поэтому всем следует сидеть на заднице ровно и не позволять себе мыслить, тем более, вслух рассуждать о том, что реально происходит.
От разного откровений и предсказаний, сделанных организованной группой учёных недоумков, люди «впадают в шок». Ну, правильно, они радуются уже тому, что пока ещё живы на этой «плоской» планете. Им некогда задуматься о том, что над ними… творят «сложные» господа и дамы. И подобных демократов-писарчуков не так уж и мало, но вот они-то, как раз, находятся под присмотром постоянно пьяного Задорного Теннисиста и его компании. Абсолютная свобода слова, но в строгих рамках и с учётом интересов и наставительных рекомендаций «сложных» людей.
– Имеется тут хоть одна книга о том, как живётся детям трубопроводов? Неважно, какая, документальная или художественная, – скептическое выражение лица скульптора, явно, пришлось не по нраву Ноне Минандровне. – Что-нибудь об этих людях написано, об их жизнях, проблемах?
– Мы пишем о достойных людях, а не о голи перекатной! Да и пошел ты отсюда, идиот! – прорычала госпожа Коромысло. – Ты плохо закончишь свою жизнь в замечательной стране Разгуляндия!
– Какая, к чёрту, Разгуляндия! Я родом, духом и телом, из России! Это великая и прекрасная страна!
– Успокойся, странник! Я теперь просто вынуждена подарить тебе для постоянного чтения свою известную и очень популярную книгу-монографию. Она тебя многому научит и частично излечит. Какая там ещё Россия? Что ты мелешь? У тебя в голове сплошные сказки. Избавляйся от них!
Старуха с большим трудом вытянула огромную книгу собственного сочинения, да, ту самую, о диктатуре научного и практического демократизма, написанную лично ей, то есть собственноручно. Будущий благодарный читатель Другов даже представить себе не мог, как он её понесёт, такую тяжесть. Да ведь он и толком-то не знал, куда идти. Ведь это не Россия, а Разгуляндия. Предположительно, что он обитает в какой-то её точке, вроде, в каком-то посёлке, в частном доме… Но где?
Но пожилая и мудрая госпожа Коромысло взмахнула рукой – и внезапно перед ними появился высокий и крепкий красноволосый парень. Босой, с голым торсом, но в зелёных, драных шортах в бордовую полоску. Он держал крепкими сжатыми ладонями ручки тяжёлой металлической тачки с одним колесом. По выражению лица и мутным блуждающим глазам не трудно было понять, что этот симпатичный парень умственно отсталый… в третьем поколении.
– Совсем скоро все дети трубопроводов будут только такими, – пояснила старуха, – Для тяжёлой физической работы они сгодятся. Это Миня, он недоразвитый и, к тому же, глухонемой. Но когда требуется, он может и заговорить, причём, очень громко и внятно.
Миня погрузил тяжёлую книгу о важности диктатуры научного и практического демократизма, разумеется, уже с автографом, в тележку. Это означало, что безумный и улыбающийся, как иностранец,