Все мои дороги ведут к тебе. Книга третья. Ольга Шипунова
церемонии в душном зале с огромным животом было выше ее сил. А во-вторых, ее измученное тоской сердце больше не понимало значимости данного события. Когда же свидетельство оказалось у нее в руках, единственное, что сделала Саша – проверила титульный лист. Как она и добивалась, во всех документах, в том числе в свидетельстве об окончании Высших женских курсов, она снова значилась Кадашевой Александрой Павловной, вычеркнув из своей жизни все, что могло напоминать о Бессонове.
Намного дольше и унизительнее пришлось дожидаться переделки Катюшкиных документов, чего потребовал Никита. В конторе худосочный служащий с маленькими подвижными глазками, в серой рубахе с засученными до локтя рукавами, неприятно улыбаясь, ждал ее объяснений о причине смены фамилии и отчества дочери. Когда же Саша объяснила, что дочь была записана на мужа, который не имеет к ней отношения, он откинулся на спинку стула, всплеснув руками, и несколько раз, неприятно сверля Сашу осуждающим взглядом, воскликнул:
– Ну, бабы! Ну, бабы!
Наконец, после долгих мытарств по кабинетам, которые подчас то не работали, то беззастенчиво теряли ее документы, Саша получила бумаги на имя Шацкой Екатерины Никитичны 1914 года рождения, уроженки губернского города Казани. В ее метрике матерью значилась Кадашева Александра Павловна, вдова купца 3 гильдии, курсистка, а в графе отец, в соответствии с ходатайством, Никита Васильевич Шацкий, инженер путей сообщения Общества МКЖД. И хоть Сашу смущала приписка «незаконнорожденная», все встало на свои места.
В заботах и хлопотах дней горечь и отчаяние, накатывавшие бессонными ночами, потихоньку отступали. Вместе с Глашей наводили уют в доме своими силами, перемыв все окна и деревянные поверхности, кое-где переставив мебель, привезя Катюшкину колыбель в ожидании малыша и разобрав старенький комод, что стоял в прежней комнате бабули. Саша ловила себя на мысли, что здесь было уютнее и намного душевнее, чем в доме Бессоновых, где она все время ощущала давящую тишину и дыхание смерти. В комоде Екатерины Никитичны Саша обнаружила много нужных вещей. Например, там был приличный запас йода и медицинского спирта, а также порошок горчицы и разных трав. Помимо прочего лежала старая, с пожелтевшими от времени страницами толстая тетрадь в зеленом переплете, где мягким округлым почерком Екатерины Никитичны были записаны различные настойки и рецепты для лечения многих болезней. Листая эту тетрадь, Саша догадывалась, что многое было записано ею еще при жизни Катюшкиного прадеда, известного врача, почетного жителя города Царицына. Некоторые рецепты были выделены надписью «Для деток», и Саша уделяла им больше внимания, пытаясь запомнить и прикинуть, какими бы травами запастись, пока стояло лето.
Но даже не эта тетрадь с медицинскими рецептами стала самой ценной находкой. Наибольшее волнение и даже неудержимые слезы вызвал у Саши найденный в комоде в нижнем ящике толстый за счет плотных картонных